– Инга!
Она медленно отступала к нам, вглядываясь в кусты. Вошла по колено в воду, ткнувшись спиной в мое плечо. Негромко сказала:
– Дим, там кто-то есть… Я видела.
Разворачивающийся борт шлюпки надвигался на нас. Я пригнулся, подхватил Ингу под коленки и подсадил в шлюпку. Как ни странно, жест вышел настолько естественным, что она даже не успела возмутиться.
Когда я перебрался через борт, Том уже сидел у руля. Тимур молча и ожесточенно натягивал парус.
– Тим! – Сгибаясь от ветра, я перебрался к нему. – Не стоит, слишком сильный…
Тимур резко повернулся ко мне. Глаза у него были прищуренные, бешеные.
– По-мо-гай! – в самые уши закричал Тимур. – Отсюда не уходят живыми! Быстрее!
Мы закрепили вырывающийся парус. Том никак не мог справиться с рулем – шлюпка шла вдоль берега, медленно-медленно отдаляясь. Через палубу перехлестывали волны – будь у нас обычная шлюпка, без настила, мы бы уже пошли ко дну, набрав полные борта воды. На четвереньках – ветер бесился так, что упасть за борт ничего не стоило – мы добрались до скрипящей, раскачивающейся каюты, прижимаясь к которой сидела Инга.
– Ты не бойся, – начал я, но Инга перебила:
– Мальчики, как вы?
Тимур успокаивающе махнул рукой. Вышло не слишком удачно – мы увидели промокшую от воды и крови повязку.
– Сменить надо! – умоляюще сказала Инга.
– Какой смысл?
Вода лилась отовсюду. Наконец-то пошел дождь, и вдобавок сильнейший – настоящий ливень. Мы с Тимуром уселись вокруг Инги, прикрывая ее с боков. Тимур вдруг вытянулся, почти лег, упираясь ногами в мачту, а затылком и плечами – в стенку каюты. Подумав, я последовал его примеру. Теперь Инга могла свалиться за борт только с кем-то из нас. А мы устроились довольно надежно и на удивление удобно. Скрывавшийся в темноте берег был уже метрах в двадцати от шлюпки. Лишь частые молнии высвечивали удаляющийся замок.
– Как я мог забыть… – виновато сказал Тимур. – Остров Тысячи Камней…
– Откуда ты о нем знаешь? – не удержался я от вопроса.
– Ну…
Докончить Тимур не успел. У правого борта, опустившегося к самой воде (или это волна поднялась к борту?), появилась человеческая голова. Пловец скользнул по нам холодным, ненавидящим взглядом, открыл рот, то ли выкрикнув что-то, неслышное в очередном раскате грома, то ли просто глотнув воздуха. Вскинул над водой руку.
– Пригнитесь! – закричал Тимур.
Шлюпка качнулась, переваливаясь на другой борт. Мы приникли к скользкой палубе. А над нами что-то глухо стукнуло, вонзаясь в доски.
Я повернул голову. В стенке каюты, до половины уйдя в твердое дерево, застряли три маленьких стальных диска, сантиметров пяти в диаметре. Края дисков были тонкими, как бритвенные лезвия.
Тимур подполз к борту, сжимая в руке кинжал. Но там уже никого не было. Секунду он молчал, потом резко повернулся:
– Том! Осторожно!
Словно в ответ на его слова сухо щелкнул выстрел. Потом – еще один. И еще. Каюта мешала нам увидеть происходящее на корме, а ползти к рулю в узком промежутке между каютой и бортом было самоубийством.
– Том! – отчаянно крикнула Инга.
– Олл райт!
Мы даже не обратили внимания на очередную волну.
Вцепившись в палубу, в болтающиеся снасти, друг в друга, мы истерически хохотали.
– Ну и парень! – ошеломленно повторял Тимур.
– Ну и мы! – обиженно поправил я.
* * *
Хорошо, что мы так и не забрались в каюту. Часа через два после начала шторма ее снесло.
Вначале с хрустом подломились деревянные стены. Каюта качнулась, скрипнула и сложилась как спичечный коробок под тяжелым ботинком. Обломок доски расцарапал мне до крови плечо.
