Книга, которую написала няня - страница 29

С тех пор, как только Максимка меня ударял, я шлепала его по рукам, давая понять, что я не «груша» для битья и терпеть такой вседозволенности с его стороны более не собираюсь. «Если стукнешь, то обязательно получишь сдачу», – не раз говорила я ему. Мои предупреждения, увещевания, разговоры и попытки объяснить на протяжении нескольких месяцев, что «распускать руки» плохо и что делать этого нельзя – результатов не приносили. Впрочем, если у родителей не получалось, то я уж совсем была на новенького.

Опишу мое первоначальное видение ситуации в отношениях между Максимкой и мамой. Как мне казалось, Максимке нравилось всех доводить, порой он умышленно создавал конфликтные ситуации, накаляя обстановку до самого предела, а в результате чего уже и сам был не рад происходящему. Мама, доведенная до очередного нервного срыва, как обычно вышвыривала его в детскую комнату, где он визжал до изнеможения и, как всегда, бился в истерике на полу, а потом, посинев и задыхаясь, начинал кричать: «Я не могу успокоиться, помогите мне, я не могу успокоиться!»

 Но тем не менее это повторялось с постоянной периодичностью. Почему такое происходило, некоторое время я не понимала, но похоже было на протест. Максимка – умный мальчик, в свои четыре года он умеет считать до ста и в обратном порядке, размышляет по-взрослому, рассудительно, его увлекают шахматы, по всему видно, что у него математический склад ума. Разрабатывает четкую стратегию в играх, продумывая расстановку армии и бронетехники при подготовке к игре в войнушку, а также устраивая гонки с препятствиями играя с машинками. Он рассчитывает каждое свое действие. И, если вдруг случалось так, что какой-то предмет его игры, пусть даже уже завершенной, был кем-то случайно сдвинут с места, это вызывало истерику. Математический склад ума, может, вовсе и ни при чем, тут, скорее, все дело в тонкой психической организации, но терминами разбрасываться не буду, я не психолог.

Когда в комнату к нему заходит мама и говорит, что пора мыть руки и идти обедать, то у него начинается протест, он не может этого сделать, так как нарушается внутреннее расписание его действий. Конечно, нельзя ребенка вот так сразу отрывать от того дела, которым он занят, и, надо сказать, мама относилась к этому с пониманием и всегда старалась давать ему время на завершение игры, но и это не помогало. Закончив одну игру, он приступал к другой, открыто игнорируя все последующие мамины просьбы. Объяснения со стороны мамы, почему необходимо своевременно сделать то или иное дело, тоже не помогали. В результате мама срывалась на крик и все шло по обычному сценарию, с истериками и скандалом.

С мамой Максимки мы нечасто находились подолгу в течение дня: я приезжала – она собиралась и уезжала, а могла и на пороге уже стоять, ждать меня. Она не работала, поэтому, бывало, что с моим приходом оставалась и дома, когда неважно себя чувствовала или отсутствовали дела вне дома. И, чем чаще я находилась с ней в контакте и чем больше могла наблюдать за ее отношением к Максимке и за ее манерой общения с ним, тем отчетливее начинала понимать, в чем заключалась проблема их взаимоотношений.

Максим копировал маму, ее манеру поведения и общения, но выражал это по-своему, под своим детским ракурсом. У мамы не получалось ровного и спокойного общения ни с Максимкой, ни с Сашей. А если и случалось, то было, как правило, непродолжительным, в какой-то момент все плавно переходило в возмущение и крик. Минут пять она может обнимать и целовать Максимку, но спустя еще пару минут, если он вдруг начинал делать что-то, что не нравилось маме, идиллия заканчивалась, она тут же срывалась на крик, а в результате опять скандал и истерика у ребенка. И так шло по кругу: она его целовала, обнимала, потом он делал что-то не так, а «не так» в понимании мамы – это или на кровати начал прыгать, или не шел ужинать в положенное время, или чесал пятку чистыми руками через грязный носок на ноге, ну и так далее; мама начинала ругаться на Максимку, он не слушался, мама еще более переходила на крик, он впадал в истерику, швырял на пол все, что попадалось ему под руку, потом она оттаскивала его в детскую комнату, пытаясь закрыть за ним дверь, что вызывало у ребенка еще больший гнев… а через какое-то время она опять принималась его жалеть, потому что у нее возникало чувство вины перед ним. Она его жалела, он же на радостях опять что-то делал не так (носился по комнате или начинал дурачиться) – и так по кругу: замечания мамы, ее разгневанный крик, истерика у Максимки… Вот приблизительная картина происходящего.