Книга осенних голосов - страница 6
И терпкой, хищной ее прохладой.
Я для проформы шептала: «Надо!»
(Над адом выстроить путь домой).
Мне говорили: «А за окном
Мелькает тень твоего унынья.
Ее хозяин был обескрылен
За то, что вторгся кошмарным сном
В подкорку, череп разбив и сеть
Сплетая длинной паучьей лапой».
Я вспоминала, как «демон» граппой
Меня отпаивал час и четь
И укрывал с головой пальто,
Им только пахнувшим, темным, синим.
И целовал, и просил быть сильной…
Мне говорили: «Вот то окно.
Войдешь в чердачный свой минарет,
Протрешь ладонью пустые полки,
Вколотишь в зеркало прищур волка —
И вдруг поймешь, что
тебя
в нем
нет».
Бонни и Клайд
Я боюсь, это небо когда-нибудь все же уснет.
Я боюсь, эти звуки умолкнут и руки твои не обнимут.
И за тем поворотом, где дом мой, на кольцах гаррот
Задохнутся столетья, мишенью избравшие спину
Персонажа с условным рефлексом выискивать толк
В женском «буду любить». Пробираясь по крышам истерик,
Я базируюсь снайпером и контролирую торг
Палачей с адвокатами. Каждая тля, из статеек
Понабравшись всей чуши о белом и черном, вполне
Рассудить себе может, что мы с тобой пара злодеев.
Пусть не киногерои, так лучше! И в этой войне,
Если ты мне доверишься, мы отыграться сумеем
На техасских бастардах… Но май накормили свинцом,
По обугленной коже кочует созвездие Гидры.
Между жизнью в неволе и мертвым любимым лицом
Что б ты выбрал?
Я боюсь, это небо когда-нибудь все же уснет…
Я хочу видеть море
Если здешний песок не учел вероятность событий
И не балует небо депешами лондонский смог,
Я хотела бы просто простить и проститься и выйти
За пределы начертанных тонким пунктиром дорог.
Я хотела бы снова поставить на карту везенье,
Вечным дьяволом-штурманом грозно стоять у руля.
Вместо рома до смерти глотать темно-синее зелье
Ядом смазанных взглядов твоих, молодая земля.
Мне ни дни и ни ночи безжалостно грудь не расплавят
Ни тоской по твердыне, ни грузом притворных утех.
Я хочу видеть море и запрограммировать память
Забывать тех, с кем было когда-то прекраснее всех.
Но не вылечить язву в душе поселившейся волей
До тех пор, пока пальцы щербатость хватают камней.
Я хочу видеть море. Хочу видеть чертово море
С вереницею чаячьих белых больших кораблей…
Зачарованный странник Осень
– Ты смеешься?
Ни капли, милый
Друг мой, мне не до смеха вовсе.
Я тебя больше всех любила,
Зачарованный странник Осень.
Мне хотелось, чтоб ты, ревнуя
К лютой Стуже, забросил краски
И забрал бы меня, больную,
Из нагой заповедной сказки.
Мне хотелось, чтоб ты, жалея
О снедающей нас разлуке,
Желтым пламенем сжег аллеи,
Где мне Лето голубил руки.
Мне хотелось, чтоб ты, скучая
По моим одичалым взглядам,
Вырвал сердцем из яблонь мая
Страсть Весны к дорогим нарядам.
Мне хотелось… и так до смерти:
Мы вдвоем – только наша пьеса.
Осень, что ты молчишь? Ответь мне!
– Я тебя не люблю, принцесса…
Под сурдинку
Не здороваешься. Не хочешь. Или, может, не узнаешь
Среди лиц пассажиров прочих,
что выходят – кто в ночь, кто – в дождь.
В гуще сутолоки вокзальной я одна – продолженье стен.
Под сурдинку срастаюсь с тайной городских эшафотов, сцен,
Желтых окон (обойм каркасных). Все от крика саднит гортань.
Нас тут много: усталых, грязных, одиноких, забытых Ань
В общем теле. Влюбленность штаммы
разрубает как скифский меч:
Часть меня вырастает в шрамы обескрыленных голых плеч,
Часть другая огня из камня ждет уже испокон веков
(Не дождется). На этой псарне ты с другими свой делишь кров:
Посучистей и позадорней, повизгливей и посмелей.
Похожие книги
