Книга пара - страница 7

Пробиваться через толпу прессы, окружившую сцену с профессором, было бесполезным занятием. И, поняв, что все геройские подвиги, которые я совершил за утро для одного лишь вопроса профессору, ответ на который был мне очень важен, были совершены зазря, я сдался.

Во мне играло безумное количество разных эмоций: обида, отчаяние, злоба, ненависть к прессе. Встав с места и резким движением замотав шарф на шею, я быстрыми шагами пошёл на выход. Оказавшись на улице, я остановился, вспомнив, что забыл бросить брошюрку с написанным вопросом в специально приготовленный для этого ящик. Когда я возвращался, толпа прессы двигалась мне навстречу, она сопровождала профессора к выходу.

– Профессор Блекк, прочитайте мой вопрос, пожалуйста. Это для меня очень важно. (англ.)

Крикнул я в толпу, окружившую профессора, в надежде, что он меня услышит. И чудо произошло. Видимо услышав родной язык без русского акцента, профессор обратил на меня внимание и взял брошюрку с вопросом, которую я протягивал ему. И вдруг я отлетел назад от толчка какого то журналюги, который, видимо, искал ракурс поинтересней для фотографии. Отлетев назад, я ударился спиной во что-то мягкое. Меня подхватил и поставил на ноги дядя Коля.

– Осторожней, «против крейсера на погранце не попрёшь».

Я не совсем понял, что он хотел мне сказать, но поблагодарил и пошёл в общагу. На улице светило и немного припекало осеннее солнышко. Я шёл медленным шагом, у меня в голове просчитывалось много ситуаций, как может поступить с моей бумажкой профессор. И меня не покидала мысль, будет ли какой-нибудь ответ.

По дороге к общежитию находится небольшой магазинчик-кафе. В него все обычно бегают за сигаретами и алкоголем. Вспомнив, что я не поел утром, и ощутив бурчание в желудке, я решил заскочить в магазин. Мне очень нравились пирожки, которые там продавались. Время было пять часов, и в магазине, по сути, должна уже выстроиться пельменная очередь. В нашей общаге жило в основном мужское поголовье, которое не умеет особенно готовить, и основным блюдом дня были всегда пельмени. Я раньше даже представить не мог, что из пельменей можно приготовить такое количество кулинарных изысков. Но, на моё удивление, зайдя в магазин, я обнаружил, что там стояла мёртвая тишина. Подойдя к витрине с пирожками, я обрадовался, что есть мои любимые, с капустой и яйцом. У кассы меня встретила молодая продавщица. Она здесь работает недавно, и я сомневаюсь, что она долго здесь проработает. Ведь такая работа по-любому не мечта всей её жизни.

– Извините, а дайте, пожалуйста, три пирожка с капустой и две банки пива «пива». – попросил я.

– Ум.. Сегодня праздник!? – попыталась неуместно пошутить она.

Расплатившись, я молча распихал пиво и пирожки по карманам и двинулся на выход. У меня не было ни сил, не желания отшучиваться. Моё настроение колебалось с хорошего на плохое. Мне хотелось верить в то, что когда я приду домой и залезу в электронную почту, меня там будет ждать ответ от профессора. Но также не покидала мысль, о том, кто я такой перед Дэвидом и что он просто взял брошюрку из вежливости и потом выкинул её, не читая.

Пытаясь поймать последние тёплые лучи от ушедшего лета, я направился не домой, а пошёл на «трубы». Так называлось место недалеко от общежития, с шикарным видом на речку, которая протекала с южной стороны нашего наукограда. А почему «трубы»? Наверное потому, что там были проложены трубы теплотрассы. На этом месте летом очень часто собирались разнообразные застолья, и оно было излюблено жителями нашего общежития. Там стоял столик и лавочки, сколоченные из распиленных старых дверей, над ними нависало подобие крыши, еле держащееся на четырёх капитально вкопанных деревянных брёвнах, и рядом стоял мангал. Мангал был особенный, он был сварен из различных кусков автомобиля и поднять его было даже впятером невозможно. Но я не барбекю туда пошел готовить, а просто уединиться с самим собой и заодно перекусить. Придя туда, я глубоко вдохнул морозный воздух, выложил на стол пирожки и пиво и приступил к дегустации пирожков. Доев последний, я открыл одну банку пива и выпил её почти залпом, после чего по моему телу пробежала лёгкая, приятная дрожь. Небольшое охмеление начало создавать вокруг меня уют и позитивный взгляд на всё окружающее. Из головы ушли все дурные мысли, да и вообще все мысли ушли. Я сидел, немного съёжившись, смотрел на речку, слушал, как ветер дорывает последнюю листву с деревьев и наслаждался лучами солнца, пробивающимися через густое, серое, осеннее небо. Мне стало хорошо.