Там, где она, не зима, не земля, только облака».
– Давай, на сегодня хватит, – прошептала Анаста Эстер. – Народ уже готов, давай сворачивать.
– Еще немного, – сообщила подруга, – вон тот парень симпатичный, приглашает продолжить с ним вечеринку.
– И что, ты пойдешь? – спросила Анаста, зная, что Эстер не церемонится.
– Ну а что же добру пропадать, такое тело, ему и мне нужно получать наслаждение! – закончила она переговариваться с подругой в удобный момент танца.
– А я домой, завтра на работу рано утром, – сказала Анаста и продолжила под ликование толпы выполнять танцевальные фигуры.
– Ты убьешь себя, дорогая, – сказала сочувственно Эстер, за которую было проплачено все наперед, вся ее жизнь. Она жила в режиме «все включено» и совершенно «не парилась» по поводу того, где взять деньги и что значит их зарабатывать. Танцевала она, конечно, ради удовольствия. Все деньги тут же спускались. Зачем экономить, это философия бедных.
– Давай, милая, – сказала Анаста, погладив подругу по руке и направляясь за кулисы.
Анаста шла среди толпы, которая жадно смотрела на ее стройное живое тело и чувствовала, как она излучает невиданную энергию – что-то в ней было такое энергетически сильное. Что-то, что ощущали все, когда она шла. Анаста остановилась напротив зеркала, посмотрела на себя и вдруг увидела огонь, который горел прямо напротив, словно в зеркале отражалось пламя костра, и она танцевала и входила в транс. Девушка смотрела на себя и чувствовала, как смешиваются временные пласты, из зеркала на нее взглянула танцующая девушка с черными как смоль волосами и глазами, темными, как сама память земли. Шаманка смотрела и ее взгляд Анаста почувствовала своим.
Вдруг она вздрогнула, картинка остановилась, и снова пространство стало современным клубом, в котором все кружилось и двигалось, звучала музыка, и девушка устало пошла к выходу. Что это было за видение? Наверное, перегрузка, подумала Анаста.
Возвращаясь домой в съемную московскую квартиру, Анаста посмотрела на светлеющее предрассветное небо, в котором уже не было звезд. В голове все еще звучали слова одной из песен, звучавших в клубе:
«Нам этих слёз не жаль,
Москва ждет февраль,
И кто-то спросит – "ну как дела?",
Нормально все, как правило».
Она знала, что теперь начнется ее рабочая смена в салоне красоты, надо было выходить и быть в тонусе, двигаться, спешить, потому что так много еще предстояло сделать, нужно было соответствовать моде, одеваться и покупать вещи для вечеринок, сценические костюмы, нужно было работать, чтобы жить и учиться в Москве. Москва не прощает слабости, Москва жаждет смелых поступков и «слезам не верит».
Утром в салоне красоты никто не замечал, что администратор пришла с еще одной работы. Анаста, встретив клиентку, села на белый диванчик и посмотрела вдаль. Она впервые в жизни устала. Ее учеба подходила к концу, скоро уже будет диплом, МГУ, экономический факультет, красный диплом, мечта. Она танцует в клубе, одном из самых раскрученных, она известна и красива, молода и совсем несчастна как женщина. Она, к удивлению многих, жила с неудачником, который притащился с ней из провинции и удачно тратил ее деньги, его совсем не интересовало, где она проводит время и с кем, но он продолжал жить с ней и пользоваться, паразитирование не имело предела. Анаста совсем не видела будущего, что ей делать, она не понимала. Жизнь так бешено мчалась, что думать о ней было некогда, было некогда совершить остановку.
