– Да, а еще есть Камрат, который любил меня и придет, чтобы вытащить меня хоть из-под земли. Он не даст тебе забрать меня, – сообщила Анаста в ответ, она знала, что Владимир не любил рассказы о прошлом.
– Ты любишь его? – спросил вдруг солдат и почувствовал в сердце боль. – Он дорог тебе?
– Нет, – спокойно сказала девушка, – он любит меня, но я никому не отдавала свое сердце. Мы выросли с ним, вместе приручали стихии, я была шаманкой, а он был воином, он знал все дороги, и духи тайги говорили с ним. – Анаста посмотрела на своего мужа, ожидая, что тот скажет ей.
– Меня воспитывали в почитании одного бога, нет никаких духов леса, это все сказки, которыми меня бабушка потчевала в детстве, – иронично отвечал Владимир. – Мы любим природу, но верим в единого бога.
– Вот потому-то вам и не дали боги дара огня, потому что ваш бог дал вам лишь страдания, и ваши военные походы имели лишь одну цель – смерть, – сказала Анаста, – нам дали знания, чтобы мы жили, кормили свой народ и уважали дары природы.
– Ты не права, – спокойно, с достоинством объяснял Владимир, – наш народ тоже живет под гнетом тирании, нас поработили: еще не успев родиться, мы стали крестьянами, живущими в крепостном праве. Я ничего не выбирал в этой жизни, не выбирал служить здесь, не выбирал уезжать со своей земли! Я выполняю волю царя, наместника бога на земле… А когда-то мы были таким же свободным народом, до крепостного права, вольный русский народ, который был всегда сильным и мощным! Знаешь, мне дедушка рассказывал, что когда-то мои предки также поклонялись солнцу и верили в стихии, но это были сказки из моего детства. Я эту жизнь здесь не выбирал…
– И меня ты не выбирал… – сказала Анаста грустно, – и я тебя не выбирала…
Молчание зависло в воздухе, медленно падал снег за окном. Анаста посмотрела в глаза мужчины, который был теперь ее мужем. Она отвернулась, и в ее глазах блеснули слезы, что-то новое рождалось между ними, но это новое было не прожито, оно было украдено, взято насильно и совсем не могло подарить счастье, слишком высока была любовь двоих, принадлежащих к разным мирам. Время было не то.
Владимир подошел к Анасте и обнял ее за плечи.
– Да, я не выбирал, у меня была невеста там, с волосами светлыми, как рожь, и голубыми глазами, я оставил ее, обещал вернуться, – он опустил глаза.
– Спасибо тебе за честность, – сказала Анаста с гордостью, – у нас с тобой была другая жизнь.
– А теперь одна. Ты шаманка, я полюбил твои глаза, в них чернота неба ночью, а в волосах смоль, – сказал Владимир и поцеловал девушку, она не сопротивлялась. Она почувствовала дрожь, – здесь – война, мы с тобой пытаемся выжить, приспособиться, может быть, здесь нет места любви. Там, где царит смерть, любовь не живет.
– Я бы так хотела иметь глаза голубые, а волосы светлые, как у твоей любимой… – сказала Анаста, и опустила глаза, – мне жаль, что война соединила нас и уничтожила наш мир. Когда ты вернешься, твоя невеста будет чьей-то женой… А мой мир не вернется никогда…
– Мне надо отправляться на службу, но я хочу, чтобы ты знала, пока я жив, я смогу защитить тебя, – сказал Владимир, – если война не разлучит нас, мы будем счастливы. Мы создадим новую жизнь, – воин сдвинул брови, затем оделся и ушел.
Анаста прикоснулась к льдинкам на окне, которые причудливо светились в полумраке комнаты. Затем зажгла свечу и села, погрузившись в пламя, в котором увидела картину из другого мира. Она увидела себя, счастливую, рядом с ней – ее любимый, она представила, что волосы ее светлые, как колосья, а глаза – голубые, как небо, и что любит ее Владимир. Ей хотелось, чтобы шел он за ней везде, куда бы она не пошла, в любой мир, и никто не осуждал бы их. Ни отец, ни старейшины, ни Камрат, ни другие из племени «печального» народа.
