– Он похож на меня самого в молодости! Так что он сделает тебя счастливой, дочь моя.
Таково было благословение отца.
Она стала хорошей женой, но делами мужа никогда не интересовалась. История по-прежнему не привлекала Марину.
Но вчера муж упомянул о Деди. Она не показала своего интереса, но что-то шевельнулось в её памяти.
Где она могла слышать это имя?
Может в гимназии? – Нет.
Может на курсах? – Также нет.
Но тогда где?
И она решила почитать записи мужа. Может это что-то ей подскажет…
«Я Деди, последний из Нетеру, записал эти строки.
Мое мастерство творит чудеса. Ни один жрец и врачеватель не может сделать того, что могу я.…»
Деди!
Она вспомнила!
Деди! Он мудрец и чародей! О нем есть упоминания в текстах, относящихся к четвертой династии фараонов Древнего Царства.
В её памяти ожили имена Деди, Ра, Изис, Осиса…
Голос спросил её:
«Ты вспомнила свое прошлое!»
«Мое прошлое?»
«Тебе знакомы имена. И тебе знаком язык древних знаков! Ведь ты читаешь уже не записи своего мужа, а папирус из времен Птолемеев».
Марина поняла, что она свободно разбирает знаки демотического письма.[3]
«Я понимаю то, что здесь написано! Как это возможно?»
«Это жило в твоей памяти. И пришло время проснуться. Тебя ведь не удивило, что я говорю с тобой?»
«Нет».
«Но разве ты знаешь меня?»
«Да», – призналась Марина.
«И кто я?»
«Арсиноя!»
«Ты права! Я принцесса Арсиноя! Я тень прошлого. И я сейчас могу существовать лишь в твоей памяти. Ты пробудила меня».
«Арсиноя! Ты дочь царя Египта Птолемея Лага!»
«Да я дочь Птолемея! Того, кто основал династию Лагидов. И я могу тебе помочь. Тебе ведь не нравится в этой стране?»
«Нет, но я живу вместе с моим мужем».
«Я могу помочь вам уйти!»
«Уйти?»
«Совершить путешествие по Мосту смерти!» – был ответ.
«Это значит умереть!»
«Я сказала, что могу помочь совершить путешествие по Мосту смерти! Я не сказала умереть».
«А есть разница?»
«Огромная».
«В моей памяти есть сведения о Мосте смерти! И я знаю, что это конец моего существования в этом времени».
«Но это путь к вечности!» – был ответ.
«Вечность не то слово! Оно не подходит для этого путешествия».
«Пусть так. Но тебе придется пойти со мной. Выбора нет».
«А мой муж?»
«Он присоединится к тебе позже…»
… Крылов вернулся домой с большим бумажным свертком. По приказу Покровского ему выдали первый паек.
– Марина! – позвал он жену. – Я сделал то, что обещал. Хотя времени на мою работу теперь станет меньше.
Но никто ему не ответил.
– Марина! Я принес первую заработную плату. Так они теперь называют жалование. Ибо само старорежимное слово «жалование» кажется большевикам унизительным. И потому они говорят заработная плата. Плата за то, что отработал. Можно устроить небольшой пир.
Но снова никто не ответил. В квартире жены не было.
«Куда это она могла пойти?»
Он подошел к шкафу и открыл дверцу. К его удивлению там находились лишь его вещи. Ни одного женского платья.
«Что за ерунда? Куда она дела все свои вещи? Неужели снова пошла менять на продукты?»
Он вышел из квартиры. Постучал к соседям.
Ему открыла вдова фабриканта Рукавишникова.
– Здравствуйте, Эльвира Рудольфовна.
– Здравствуйте, Кирилл Андреевич. Вы ходили на службу?
– А вы уже знаете, что я снова служу?
– Но вы сами неделю назад рассказали нам про это.
– Я? – удивился Крылов.
– Именно вы. И вы обещали подыскать работу и для меня.
– Запамятовал.
– Вот так всегда! А голодать никому не хочется.
– Не могу вспомнить про это. Но я пришел к вам не за этим. Вы не видели сегодня Марины?
