Книга трипов. Странствия и перемены - страница 26

Огромное обшарпанное, явно заброшенное здание, с виду напоминающее то ли бывший супермаркет, то ли бывший же ночной клуб. Влезаю внутрь через дыру в заграждении. Полуразбитые зеркала на стенах, огромные залы и маленькие кабинки, несколько этажей, связанных узкой винтовой лестницей… Когда-то – игорный дом. А теперь – сквот. Сковородки, старенький музыкальный центр, стираные футболки. Делаю несколько кадров и иду назад к выходу. На пути мне попадаются «хозяева». Два бомжа средних лет, потрепанные, но интеллигентного вида. С собакой.

Они о чем-то спрашивают меня, я догадываюсь, что им, наверное, интересно, что я тут делаю. Я отвечаю по-английски в том духе, что, мол, да так, гуляю я здесь просто. Бомжи понимающе кивают и идут дальше, внутрь своего жилища. Я выхожу снова на улицу, ведущую в лес, и краем глаза успеваю заметить, как во двор прошмыгивает маленький серый заяц.

В Булонском лесу меня сразу захватывает романтическая атмосфера. Птицы поют так пронзительно и изощренно, как я никогда не слышал, чтобы они пели, например, в России. Воздух свежайший, зелень, деревья, трава, ручьи, солнышко. И к тому же начинает накрапывать легонький теплый грибной дождик. Увлеченный своими поэтическими мыслями, я углубляюсь все дальше и дальше в лес, схожу в сторону с тропинки и… понимаю, что вляпался в говно. Дальше я иду, уже пристально глядя себе под ноги. То и дело приходится перешагивать через говно и использованные презервативы. «Да, – думаю я. – Действительно, очень романтическая атмосфера! Такая, что люди просто не выдерживают и тут же начинают совокупляться. Причем, кажется, очень многие». Я даже уже вижу кого-то из тех, кто не сдержался… Там, за кустами.

Тщательно вытираю кеды о траву, выхожу на дорогу и сажусь на лавочку. Откуда-то появляется некто похожий на индуса, подсаживается ко мне и тихонько спрашивает: «Сава?» Индус мне почему-то сразу становится неприятен, я отвечаю: «Сава», – и отворачиваюсь от него. Через минуту он опять за свое: «Сава?» «Да сава-сава! Сава бьен!» – говорю я с досадой, поднимаюсь и иду в сторону большой дороги.

У обочины – странного вида высокая и полная женщина климактерического возраста. В цветастом сарафане с открытыми плечами. Вроде бы это ее я видел с кем-то в лесу минут десять назад. Она сидит на стуле. Я понимаю, что это проститутка. Смотреть противно – очень непривлекательная.

Иду дальше. И встречаю колоритную латиноамериканскую мамбу в кожаных штанах. У нее огромные сиськи и, кажется, не только сиськи: ниже пояса у нее явственно выпирает НЕЧТО! Я вдруг с легким ужасом вспоминаю, чем именно знаменит Булонский лес. Мамба в этот момент подмигивает мне и кивает в сторону леса. Мол, пойдем, что ль…

Прочь, как можно скорее прочь!!! Спрашиваю у очередного транса, где тут метро. Он недовольно показывает мне направление. По пути сталкиваюсь с негром. У него в руке бутылка пива, он пьян, от него воняет, а по подбородку и щекам у него стекает плесень… Он пытается влезть в мой пакет, я по-русски очень внушительно посылаю его на хуй, отталкиваю в сторону и еще быстрее двигаюсь к метро…

Доехав на метро до центра, сверившись с атласом, иду по течению Сены в направлении Нотр-Дама. Как кошка, неудачно упавшая из окна и разбившая лапу, выползает в центр самого людного места в надежде, что ее кто-нибудь заметит и подберет, так и я – сажусь на перекрестке трех больших улиц и Сены на каменную ограду. И смотрю вдаль, на уходящие в синее небо ряды зеленых каштанов. Вокруг ревут моторы и снуют туристы, а я уже просто не могу и не хочу идти дальше. Передо мной Площадь Шатле, а сзади, на том берегу Сены – Дворец Юстиции (Palais de Justice).