Гуськов приказал водителю везти Олтаржевского домой к станции метро «Площадь Ильича» и тут же захрапел на подголовнике.
За окном мелькала ночная Москва. В сознании Олтаржевского плавал клочковатый туман. Вячеслав Андреевич отхлебнул коньяк, и, подумав, запихнул бутылку в карман.
3
Олтаржевский нехотя поднялся в коммунальную квартиру на пятый, верхний этаж старого дома. От кухни перпендикулярно длинному коридору к паркетному полу прилип рыжий прямоугольник света. Краска на высоком потолке закоптилась, а черный клубок ветхой электропроводки, словно корни древнего дерева, пророс к электрощитам с пожелтевшими эбонитовыми стаканами.
Осторожно, чтобы не шуметь, Олтаржевский отпер металлическую дверь и скользнул в комнату. Какое-то время он сидел на табуретке у входа, закрыв глаза и не включая свет; в голове мелькали события странного вечера.
Матюги и грохот из коридора вернули Олтаржевского к действительности.
Он ненавидел свою коммунальную берлогу и её обитателей.
Из прежней жизни Олтаржевский забрал сюда лишь кота Джойса и стеллажи с книгами во всю стену. Уже здесь он приобрел ноутбук, компьютерный стол, диван, пару стульев и телевизор на кронштейне, вкрученном в стену.
Кота давно не было, а кошачий запах в комнате остался.
Если бы Олтаржевский умел, он написал бы о Джойсе книгу.
Олтаржевский подобрал бездомного котенка у подъезда, как раз в те дни, когда готовил сравнительно-типологический реферат по «Улиссу» Джеймса Джойса и «Петербургу» Андрея Белого. Черный котенок с белыми носочками и белой манишкой околевал от стужи и пропищал человеку что-то предсмертное. В ответ Олтаржевский прошептал задумчиво: «Джойс?» И спрятал котенка на груди под меховой курткой…
Жена спорить не стала: какая разница – будет в доме один или два убогих?
Олтаржевский дважды спасал своему четвероногому другу жизнь. Первый раз, когда накормил, отогрел и отмыл кота – блохи, в панике от кошачьего шампуня, свисали гроздьями с усов и бровей жалобно пищавшего в ванной хищника; котенок сутки проспал у батареи, укутанный в полотенце. Второй раз Олтаржевский неделю дежурил в ветеринарной клинике на Арбате возле умиравшего Джойса – следил за капельницей, вставленной в аккуратно подбритую лапу. Кот сорвался с пятого этажа и отбил почки – Олтаржевский подозревал, что его сбросили квартирные алканы, присмиревшие в ожидании возмездия.
В награду за жизнь Джойс был предан хозяину. После развода и размена квартиры Джойс презрел за предательство бывшую хозяйку и ее дочь и отправился с Олтаржевским в изгнание. Кот так и не смирился с соседством двух братьев-алкоголиков, их сожительницы и престарелой мамаши – семейка занимала три комнаты из четырех. Кот гадил по всей квартире, чтобы напомнить людям об их царском предназначении в природе. Но Олтаржевский прощал ему все!
Защищая хозяина, разъяренный кот, – хвост ёлкой, оскаленная пасть, шерсть на загривке дыбом, уши прижаты – шипел и кидался на соседей, где бы их ни встретил. Те таскали из кастрюли Олтаржевского пельмени, шарили в его холодильнике, гадили мимо унитаза. Дворовые люмпен-собутыльники пробивались в квартиру-шалман, матерясь и загородившись шваброй от свирепой скотины. Когда братцы приходили к Олтаржевскому по-соседски одалживаться на похмелье, кот не пускал их дальше порога. Джойс ел с хозяином, спал с ним и «работал», растянувшись на письменном столе у ноутбука. Он провожал Олтаржевского на службу, усевшись у порога на задние лапы, и встречал под дверью – «слышал» хозяина еще у метро в двух трамвайных остановках от дома – а затем терся о ноги Олтаржевского, мурчал на всю комнату.
