Гусь зыркнул на Олтаржевского.
– Чё рожа помятая? Бухал, что ли?
– Болел.
– Есть будешь?
– Нет. Если можно, растворимый кофе.
Гусь салфеткой промокнул губы и велел официанту принести кофе. Он вставил флешку, повозился с пультом и включил телевизор. На экране задвигались черно-белые Евграфов и Олтаржевский, снятые сверху и сбоку. Гусь прибавил звук. Досмотрев, нажал паузу, и двое на экране замерли в шаге от выхода с кухни.
Олтаржевский растерянно молчал.
– Кто этот хрыч? На него ничего нет, – подозрительно покосился Гусь на Олтаржевского.
– Не знаю. Обыкновенный дед! Я его второй раз в жизни вижу.
– Слав, живи там, сколько надо, но не води чужих. Охрана потом жучки по всей хате выковыривает.
– Будешь с ними бодаться?
– А ты как думал! Рога им обломаю! Чтоб зареклись даже дышать на меня! – вдруг взвизгнул Гусь и покраснел. – Они меня, они меня… – Губы Гуся затряслись, он всхлипнул, и, сняв очки, промокнул глаза носовым платком. – Сволочи! Знаешь, как это страшно! Только что ты был тут, и вдруг ты среди урок…
– Что от тебя хотят?
– Чтобы я продал бизнес. Иначе они отберут его даром. Лесин заставил меня подписать договор, по которому холдинг переходит «Газпрому». Но это мы еще поглядим!
– Они тебя дожмут! Самое лучшее для тебя уехать, пока есть возможность! В Израиль! В Испанию! Куда хочешь! Скажи, что делать. Я попробую помочь.
Гусь высморкался в платок, надел очки, выбрался из-за стола и прошелся по комнате, заложив пальцы за брючный ремень.
– Ты говоришь, как мои адвокаты! – подозрительно зыркнул он на друга и хмыкнул презрительно. – Попробует он! Ты ж еще вчера не хотел со мной связываться! С чего вдруг решился? – Олтаржевский промолчал. Гусь вздохнул. – Без тя есть кому помогать! Если уж меня подвинули, тя подавно к большим деньгам не пустят! Твоя задача делать, что велят, и не просрать, что есть! С этими, – он презрительно кивнул, – договорились. Они своего попку на моё место пихать не станут. Ты устраиваешь всех.
– Главным редактором?
– Нет. Генеральным директором, Слава! Генеральным директором! – раздраженно повторил Гусь. – Вместо меня! Они согласились сразу. Будто знали, что я предложу именно тебя! – Он покосился на приятеля, словно ждал объяснений.
– Почему сразу не премьер-министром?
– Не остри. В общих чертах я тебе объяснил всё неделю назад.
– Мы говорили о твоем медийном бизнесе.
Гусь не посчитал нужным ответить.
– Сегодня я улетаю… из России, – он не решился сказать – куда, даже другу.
Гусь рассказал, что распорядился оформить на Олтаржевского право подписи финансовых документов, передал ему номер личного счета в банке Лихтенштейна, куда будет перечисляться процент от всех финансовых операций холдинга, и кредитную карту на текущие расходы. Кроме того, сообщил, что выставляет на продажу несколько особняков, и Олтаржевский может выбрать любой в рассрочку – главное, чтобы, после опалы вокруг него в России «жили преданные люди». (Олтаржевский подумал, что Гусь никогда не вернется в страну по своей воле!)
Рассказывая, Гусь то и дело настороженно поглядывал на приятеля, словно сверял по нему свои решения. В себе же Вячеслав Андреевич с любопытством наблюдал нечто новое: он был убежден – всё сложится в его пользу, и власть над обстоятельствами возбуждала, хотелось испытать её снова и снова.
– Видишь, Слав, как всё обернулось! Недели не прошло, как мы встретились. А я уже пустое место! – Гусь вдруг глупо захихикал. – Не знаю, Слав, кто тя нанял. Но ловко вы меня обработали! За пару дней! Теперь верю, что их ты тоже скрутишь в бараний рог.
