Признаюсь, за годы, проведенные в нейтральной академии, я успела позабыть, как в Ларгосе относятся к таким, как я. Самым ярким напоминанием для меня стал тот самый продавец в книжном. Причем, чем ближе к столице – тем хуже, довольно странная закономерность; по мне, так должно быть наоборот – лучшее, из возможных, отношение в более просвещенной столице, а на задворках – как придется, но нет. Хотя, возможно, все дело в том, что самые дальние от столицы города были ближе к Имперским границам, вполне возможно, что зверолюды там появляются чаще, представляют собой среднестатистических жителей, так что меня там почти не замечали, как и остальных людей.
– Ты собралась бегать? – нам принесли чайничек с чаем и с десяток различных пирожных, которые я очень хотела попробовать. Когда-то такие же мне, маленькой и оголодавшей, из города приносил Рэй.
– Не думаю, что завтра меня просто так выпустят из дворца. Кардин не намерен давать мне свободу. У него есть четкие планы на мой счет, которыми он не очень стремиться делиться даже со мной.
– А ты этого не хочешь? – решил уточнить Джин. Раньше мы часто это обсуждали, вероятно, он счел, что за прошедшие года, после обретенного образования, мое мнение могло измениться.
– Да я лучше чирей на задницах в глухой деревне лечить буду, – яростно выдохнула я, вспомнив частое пророчество наших преподавателей, которые они давали самым ленивым ученикам, – Я не хочу быть игрушкой Кардина, если ты понимаешь, о чем я.
– Едва ли это возможно в нашем положении.
– Возможно, – возразила я, правда веря в это, потроша очередное пирожное, в то время как Джин медленно потягивал чай. Убежать от длинных ручонок Его Величества все же можно, теперь я это точно знала – целых шесть лет я была за пределами его досягаемости. Единственное, что помогло ему вернуть меня без последствий – мои друзья.
Мы помолчали, пока я за две щеки уплетала пирожные, вспоминая, как смаковала их в детстве, как радовалась, когда Рэй приносил мне что-то подобное.
– Скажи, ты не расстроена тем, что пришлось столько лет провести в академии? – нарушил молчание Джин. Что, все еще чувствует долю вины, что отказался сбежать со мной тогда, когда я предлагала?
– Нет, – не задумываясь ответила я, – я жалею только о том, что мне пришлось уехать, почти не попрощавшись, – я почувствовала легкий оттенок румянца на щеках при воспоминании о нашем прощании. Из-за прошедших в дали друг от друга лет приходилось узнавать друг друга заново, мы стали не совсем уж незнакомцами, но от той детской уверенности не осталось и следа, – меня подняли ни свет ни заря, запихнули в машину к отцу и отправили с милостью Богов. Но… там я действительно многому научилась, нашла хороших друзей. И, мне хочется верить, что стала лучше.
– Ну, ты определенно изменилась, – задумчиво пробормотал Джин, с интересом рассматривая меня, будто увидев в первый раз.
– Правда? – усмехнулась я, – И как же именно?
– Ну, ты стала уверенней. Раньше ты в обществе становилась похожа на затравленного зверька, который напряженно прислушивается и оглядывается, чтобы вовремя заметить угрозу и спрятаться от нее. Сейчас ты стала расслабленной и уверенной в себе, можно сказать, королевой, не обращающей внимания на челядь вокруг.
– Это хорошо или плохо? – у меня ушло много времени на то, чтобы привыкнуть держать спину прямо, быть всегда с поднятой головой, не вздрагивать от резких звуков.
