Убираться, как оказалось мне надо в трех комнатах, на втором этаже одна, на первом две. Комната на втором большая и на первом две поменьше. Два длинных коридора и лестница между ними.
Я мыла пол и вытирал пыль, приносила чистые холсты для постелей. В этих комнатах жили три девушки, одна из них была на вид не из русских.
Им прислуживала девушка из дворовых, Звенкой звалась. Она стелила им постели, носила еду, убирала и расчёсывала волосы, убирала ночные горшки, и выводила их на прогулку в садик, возле входа в их часть дома.
Раньше я видела этих девушек, думала родственницы князя, сёстры там или племянницы, может ещё кто. Но все они были стройные, длинноволосые и красивые.
Вот на третий день своей уборки, убравшись в комнатах, вылив грязную воду, налила и с трудом дотащила тяжёлое деревянное ведро, по лестнице на второй этаж.
Мыть приходилось в ручную, о швабрах здесь и не слышали. Подоткнув длинный подол юбки за пояс с одной стороны и с другой, получилось чуть ли не мини юбка. Вымыла коридор с одной стороны, по направлению к лестнице, прополоскала и отжала тряпку, стала вытирать на сухо, Мурлыча себе под нос песню, ну может не мурлыча, а немного горланя, я напевала:
– Вай, мама, кто это? Вай, мама, кто это?
Вся из сусального золота, золота
Вай, мама, кто это? Вай, мама, кто это?
Вся из сусального золота, золота, золота
Я немного помогала себе, пританцовывая, слегка изображая танец живота. Ну, надо себе как помогать поднять настроение и не прогнуться под тяжестью испытаний, что мне выпали.
За всем эти я не видела, как открылась за моей спиной дверь. Так намывала и пританцовывала дальше, пока моя попа не упёрлась во что-то твёрдое. Остановившись в позе попа к верху, я опустила взгляд и глянула на пол, между своих ног. Там стояли сапоги, из черной мягкой кожи.
Сапоги стояли не сами по себе, в них стоял мужчина.
– Ой, – это всё, что я с испугу смогла, сказал, схватив ведро и тряпку, побежала вниз по лестнице и выбежала на двор.
Весь остаток дня я тряслась, опасаясь последствий, но обошлось.
Сестре моей названной стало хуже, по моим ощущениям и познаниям от мамы медика, ОРВИ переросло в воспаление лёгких. Она сгорала от жара и сильно кашляла.
Мне было страшно потерять ставшего близким мне человека, подругу мою. Она помогала мне и поддерживала, и я не могла её бросить. А потому, мне нужно было действовать, чтобы её спасти.
Я отпросилась сходить в лес, нужно было набрать коры и сухих листьев с деревьев, ну хоть что-то предпринять. Думаю, дуб и береза подойдут, сосна хорошо.
Войдя в лес, углубляться далеко не стала, побаивалась. На входе сломала две ветки сосны да ели, запарю в горячей воде и думаю дышать дам над ними. Потом срезала ножом кору с сосны, ели, березы и ивы и можжевельника. Набрала сухого листа с берёзы, можжевельника ягод. А потом мне повезло, и я нашла несколько сухих веточек с липовым цветом.
Довольная своей добычей, я пошла на выход из леса, и тут наткнулась на куст малины, нарвала сухих листьев, и вдруг услышала ржанье коня. Страшно стала, рванулась бежать.
Бегу, сама оглядываюсь и кажется мне, что кто-то за мной наблюдает. От страха, бегу, не разбирая тропинки, быстрее добраться до ворот в княжеский двор. У ворот охранники-сторожа, глянули на меня мельком и стали приоткрывать ворота, торопят меня:
– Приди иако мога бърже. Конязь Ольг, бързо возвернетись из бора.
