– Мальчики, я бы предпочла выйти из квеста.
Коренастый мужик, схватил меня и заорал:
– Соглядатай!1
Я открыла рот, меня возмутило, что меня обозвали. Нет, я не знала, что такое соглядатай, но чувствовала, это оскорбление. Пока я была в замешательстве, соображая, что ответить, этот мужик меня ударил в живот.
Мне было настолько больно, что я сложилась пополам и застонала. Остальные мужики тоже накинулись на меня, посыпались удары, от которых я упала на снег.
– Мечники речи не думы лихое. Изуметися она2.
Не знаю, что она говорила, но мужики отступили, сверкая на меня глазами.
–Поэхали есмы на двор гнэ.
Конные вскочили в сёдла, переговорили между собой, а остальные схватили меня с земли, девушку со мной и вместе с остальными стоявшими, стали нас гнать вперед кнутами.
С трудом поднявшись с земли, я практически бегом побежала вперед, подгоняемая криками и щелчками кнутом.
Бежать по неутоптанному снегу было тяжело, я быстро устала, избитое тело болело. Несколько раз вытирала нос, разбитый в кровь.
Не выдержав всё это издевательство, я закричала на мужчин с кнутами:
– Вам это так с рук не сойдёт, я на вас в суд подам.
Тут же ко мне подъехал коренастый мужик, и с высоты лошади, на которой сидел, произнёс:
– Молчати дурная, иль тута тебя отдрюкаю3, – мужики вокруг заржали, как кони.
До меня дошёл общий смысл, сказанного и только открыла рот, чтобы послать его подальше, как за руку меня схватила та девушка из домика.
– Рыци им ти моиа сэстра4, -тихо прошептала мне на ухо.
Мне подумалось, она хочет, чтобы я им сказала, что мы сёстры.
–Сє сэстра мои, она изуметися5, – это она уже мужикам.
Я думаю, это она сказала, что я её сестра.
В это время мой взгляд упал в сторону от дороги, по которой нас заставляли бежать, и я вновь впала в какое-то шоковое состояние. По бокам от дороги шёл неровный ряд из вырытых в земле землянок, были видны только входы в землю и торчащие из земли травяные копны, я решила, что это крыши. Труб не видно, но из входов, хоть и закрытых валил пар.
Домов подобно тому, где я ночевала, было штук шесть, а остальные, около двадцати, были вырытые в земле. Осматриваюсь, отчего останавливаюсь, запинаюсь и падаю.
– Стояти, – раздается крик того самого, мужика коренастого, что обещал меня отдрюкать.
Думаю, он у них главный, а потому от страха меня немного потряхивает. Когда он спускается с коня и вновь подходит ко мне, трясусь, как заяц, глаза думаю из орбит вылезают.
– Несмысла, младоумеъна суще6, – это он мне.
Затем подъезжают запряженные в сани лошади и нас начинают толкать к ним. Я пытаюсь немного сопротивляться и получаю удар кнутом, отчего вскрикиваю. Слышу, как мужики на лошадях смеются. Девушка. назвавшаяся моей сестрой, за руку тянет меня к саням.
Нас всех загрузили в сани и куда-то повезли. Я выглядывала из саней, разглядывая, куда нас везут. Почти ничего не видно, один белый снег вокруг.
Посмотрела на девушку, что пыталась меня спасти от мужиков, назвав сестрой. Нужно хоть познакомиться, и я повернулась к ней:
– Я Марина, а тебя как зовут?
Девушка смотрит на меня, будто ничего не понимает. А я глубоко вздыхаю и думаю, из какого же она глухого места Украины или Белоруссии, что даже русский язык не знает.
И тут меня осеняет догадка, может это секта какая-то, меня в неё забрали и живут по каким-нибудь своим староверческим обычаям. А блин, точно староверы они.
Так надо проверить, как они крестятся, сколько пальцев два или три ко лбу прикладывают. Сейчас я выведу их на чистую воду…
