Князь Пустоты. Книга вторая. Воин-Пророк - страница 34



– Ну и что же ты увидел, аудитор? Была ли на нем Метка?

– Нет. На нем не было ни малейшего отпечатка колдовства. Но когда я сказал об этом императору, тот обвинил меня в сговоре с Сайком. Затем появился адепт Завета. Его привел Икурей Конфас…

– Адепт Завета? – перебил Элеазар. – Ты имеешь в виду Друза Ахкеймиона?

Скалетей сглотнул.

– Вы его знаете? Мы, мисунсаи, давно уже не интересуемся Заветом. Так ваше преосвященство утве…

– Ты хотел продать сведения, Скалетей, или купить их?

Мисунсай нервно улыбнулся.

– Продать, конечно же.

– Тогда рассказывай, что произошло дальше.

– Адепт Завета подтвердил мои выводы. Император обвинил его во лжи. Как я уже сказал, император… э… э…

– Разнервничался.

– Да. Но этот адепт Завета, Ахкеймион, тоже разволновался. Они заспорили…

– Заспорили? – это почему-то не удивило Элеазара. – О чем?

Мисунсай покачал головой.

– Не помню. Кажется, речь шла о страхе. А потом первый советник заговорил с Ахкеймионом – на языке, которого я никогда прежде не слышал. Он узнал его.

– Узнал? Ты уверен?

– Абсолютно. Скеаос, чем бы он ни был, узнал Друза Ахкеймиона. А потом он – оно – затряслось. Мы смотрели на него в полном изумлении, а оно вырвало цепи из стены… Освободилось!

– Друз Ахкеймион ему помогал?

– Нет. Он перепугался точно так же, как и все остальные, если не больше. Началась суматоха, и это существо успело убить не то двоих, не то троих, прежде чем вмешался адепт Сайка и сжег его. Теперь я припоминаю, что он его сжег, невзирая на возражения Ахкеймиона. Вышел из себя.

– Ахкеймион хотел вступиться за это существо?

– Он даже пытался закрыть первого советника своим телом.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Я никогда этого не забуду, потому что именно тогда лицо первого советника… его лицо… оно… отделилось.

– Отделилось?

– Или развернулось… Оно просто… просто раскрылось, как кулак, но… Я не знаю, как это еще можно описать.

– Как кулак?

«Этого не может быть! Он лжет!»

– Вы мне не верите. Пожалуйста, поверьте, ваше преосвященство! Шпион был копией советника, двойником – без Метки! А это значит, что он – артефакт Псухе. Кишаурим. Это значит, что у них есть шпионы, которых невозможно распознать.

По телу Элеазара разлилось оцепенение.

«Я подверг мою школу риску».

– Но их искусство слишком грубое…

Скалетей как-то странно воодушевился.

– И тем не менее другого объяснения я не вижу. Они отыскали способ создавать идеальных шпионов… Подумайте только! Как долго они могли нашептывать все, что захотят, на ухо императору? Императору! Кто знает, сколько…

Он умолк – очевидно, осознал, что слишком близко подобрался к сути дела.

– Вот почему я прискакал сюда в великой спешке. Чтобы предупредить вас.

У Элеазара пересохло во рту. Он попытался сглотнуть.

– Ты должен остаться с нами, чтобы мы могли… расспросить тебя поподробнее.

Лицо мисунсая превратилось в маску ужаса.

– Б-боюсь, это н-невозможно, ваше преосвященство. Меня ждут при дворе.

Элеазар сцепил руки, чтобы скрыть дрожь.

– Отныне, Скалетей, ты работаешь на Багряных Шпилей. Твой контракт с домом Икуреев расторгнут.

– Э-э, в-ваше преосвященство, я – прах перед вашей славой и могуществом – ваш раб! – но боюсь, что этот контракт нельзя расторгнуть по приказанию. Д-даже по вашему. Т-так что если я м-могу получить м-мою, м-мою…

– Ах да. Твоя плата.

Элеазар строго посмотрел на мисунсая и улыбнулся с обманчивой снисходительностью. Несчастный глупец. Думает, что недооценил свою информацию. Это стоит куда больше золота. Намного больше.