Княже - страница 23

– Второй день, Линок. И ты слишком долго спала, напугала меня. Ну рассказывай скорее, что происходит.

Лина внезапно вспомнила о своих кровоточащих глазах, коснулась их – на пальцах не почувствовала влаги. Малика заметила этот жест и пояснила:

– Всё в порядке, это прошло. Но объяснений пока нет, прости, дорогая. Так что ты узнала, что?

Девушка улыбнулась, но ворожее эта улыбка не понравилась.

– Я видела Маркуса. Я была с ним. Но не знаю, откуда я там взялась. Он был волком: тёмно-серый мех так странно переливался в лунном свете, глаза блестели, помню тоску… он хотел… Но постой-ка, откуда я могу знать всё это? Я ведь не вижу… И по его поведению я поняла, что он был удивлён не меньше, увидев меня. Значит, это не он «призвал» меня…

Малика прикусила губу. Так всё и начинается. Сначала ты видишь словно во сне, отрывками, не понимая половины происходящего. Затем сон забывается и остаётся лишь чувство недосказанности, лёгкой тревоги в голове. В другой раз ты видишь точнее, пытаешься разобраться. Спустя время привыкаешь к таким «снам», учишься их понимать и вдруг ловишь себя на мысли, что давно уже не спишь.

– Ты становишься Ворожеей, Провидицей, – коротко ответила она и сглотнула горький комок в горле.

***

Отогнав наваждение сна, я принюхался и огляделся: наш костёр не горел, лешего рядом не оказалось, зато шкурой чувствовал на себе чей-то взгляд. Осторожно ступая мягкими лапами, я обошёл ближайшие кусты, но никого не обнаружил. И словно вспышкой молнии меня озарила мысль: «Лина! Моя малышка была рядом, она показывала путь и то светящееся дерево…»

Но стоит ли верить тому, что видел в колдовском лесу? Однажды меня уже провела мавка. Сжав пасть до скрежета, помчался вперёд, оставляя реку и поляну далеко позади. Странно, но где же назойливый провожатый? Не думать, не вспоминать. Чувствуешь, каким запахом повеяло? Это морозец ударил, ветки и выпирающие буграми корни покрылись инеем. Сумрачный вечер слишком быстро оборачивался непроглядной ночью. Что-то нужно было сделать в полночь… откуда эта мысль? Пустой живот заурчал, появился азарт охоты.

Белка? Заяц? Мелькнула впереди серая шёрстка и пропала. Но я найду. Разорву и сожру, наполняя брюхо сытым теплом. Кровь. Без запаха. Так не бывает. Капля за каплей, иду по следу и вот уже проваливаюсь в черноту проклятой ночи.

Где желтобокая дрянь, где моя сестра, подруга? Где мачеха моя, мой приговор, судьба?

Деревья сцепились ветвями, окружили меня. Терновый куст подкрался сбоку и воткнул острые когти в тело, прямо сквозь толстенную шкуру. Смех раздался противный, будто приправленный эхом со всех сторон. Я метался, скакал по кругу, стараясь сбросить иглы куста, но добился лишь бестолкового удара о столетнее дерево. Будто разглядев через тьму, увидел чёрный ствол, и тот самый запах защекотал ноздри. Вот оно. Только не помню, зачем искал. Мне ведь нужно лишь охотиться. Ты волк. Я – волк. Всего-навсего. Может, я ещё кто-то? Какое-то имя вертится на языке. Но у волков нет имен. Есть запах.

Лина. Кто это?..

***

Малика вышла на палубу – ночной холодный воздух обжигал и заставлял думать яснее. Девушка чувствовала голод, но из упрямства и гордости отказалась от еды, накормив лишь Лину. «Глупая, – подумала она про себя. – Перед кем кривишься?» Но тут же улыбнулась, вспомнив растерянный и виноватый вид капитана.

Пока подруга пребывала в глубоком сне, ворожея не раз выслушивала сбивчивые извинения Сидорха, что бормотал рядом с каютой. Несколько раз заглядывал неприятный тип – этот высокий худой мужчина, которого капитан звал баталером. Но вскоре стало понятно, что вовсе не командующий судном посылал его. Помощник сдержанно справлялся о нуждах и уходил прочь, оставляя за порогом то поднос с кувшином воды и полотенцами, то миску с жидким супом, а ещё – крохотную вазочку с засушенными цветами. Малика переживала и злилась, не желала никого видеть и слышать.