– Это самое… – продолжал сотник, с трудом подбирая слова. – Слышал, что тебя князь с греком на какое-то странное дело отправляет, душегубов искать.
– Что-то вроде того.
– Ты там не подставляйся особо. С такими людьми иногда за столом опаснее, чем на сече. Понятно, что хочешь перед князем блеснуть. Но ведь жизнь-то у тебя одна! Будешь мертвый – как почести получишь? Я ведь отца твоего знаю, на ярмарках встречаемся. Как я ему в глаза смотреть буду?!
Еремей начинал распаляться. Олег остановил его жестом и пожал плечами:
– Не волнуйся ты так. Я все понимаю. Постараюсь как-нибудь не сгинуть раньше срока. Ладно, бывай, сотник. Может еще свидимся.
И он зашагал прочь.
Василий ждал его у дороги с двумя конями: вороным и пегим. Животные были хорошо обученными: стояли смирно, не дергались, даже траву без команды не щипали.
– Грозно выглядишь, воин! – улыбаясь сказал Василий. – Как настоящий Дигенис Акрит.
– Как кто? – непонимающе переспросил Олег.
– Богатырь такой греческий, потом обязательно расскажу. Садись, нам уже пора выдвигаться. Поедем впереди войска, разведаем место.
Олег, разумеется, хотел занять вороного жеребца – героям именно такие скакуны и положены. Но Василий с неожиданной скоростью и легкостью взлетел на черного коня и удобно устроился в седле.
Олег неуклюже вскарабкался на пегого. Ездить верхом его в детстве, научили, но в седле он все еще держался неуверенно, даже пугливо. Особенно, если ехать быстро. Чтобы стать сотником, конечно, нужно было научиться скакать не хуже половца, но он все откладывал учебу. А зря.
Заметив дурное настроение боевого товарища, Василий хлопнул его по спине:
– Бодрись, Олег! Солнце греет, ветер свежий, а наша песня еще не спета. Разве это не счастье?
Олег покосился на грека. Какой-то невозможный человек, как со звезды свалился. Все не успокаивается, лыбится. Если у греков все такие, то неудивительно, что они у себя столько всего странного нагородили.
Глава пятая
В которой сидят под кустом, едут через темный лес и зря переводят пиво.
Олег ожидал, что в засаде он будет часами сидеть в холоде и темноте, согнувшись в три погибели, грязный и голодный. Засада ведь вообще дело темное, неприятное. Дружинник это понял, принял и приготовился терпеть.
Поэтому он сильно удивился, когда Василий предложил ему удобно прилечь на расстеленный под кустом диких ягод плащ и достал сверток с колбасой и ржаным хлебом.
– Подкрепись, силы нам еще понадобятся.
Олег с благодарностью принял еду и начал жевать, вглядываясь в даль.
Кучковичи назначили Михаилу встречу на переправе через безымянную речку у края густого леса. Находилась эта переправа посередине между двумя великими залесскими городами: Владимиром и Суздальем Место было глухое, закрытое от мира дремучим лесом. За весь день тут проехала только одна крестьянская телега. Мужик на козлах ошалело глазел на ряды дружинников, а потом подстегнул лошадь, стараясь побыстрее проехать мимо.
Сам князь стоял впереди, вместе с Еремеем. Остальные дружинники – чуть позади. В боевом облачении, неподвижные, в свете луны и факелов они казались отрядом богатырей из страшной сказки. Ну или это утомленное воображение Олега снова разыгралось.
– Василий?
– Да?
– А какой святой за засады отвечает?
– В каком смысле?
– Ну, кому мне помолиться, чтобы у нас тут все получилось?
Грек усмехнулся и укоризненно посмотрел на Олега.
– Святые мужи в такой ерунде помогать не будут. Я бы на твоем месте не беспокоил их молитвами, а постарался бы не привлекать внимания.
