Княжна сто двенадцатого осколка - страница 15

Нет, «её» семья не была здесь самой убогой. Были те, прибывшие из жарких захолустных осколков, довольствовавшихся крохами водяной магии. И всё-таки от Каи не укрылось то, как нарочито гордо держали головы родители Ивлин, стараясь не замечать презрительных взглядов других правителей, полагающих их осколок всего-навсего отсталой провинцией.

Кая сунулась было следом за юной госпожой, но две настойчивые безликие служанки преградили ей дорогу и подтолкнули к узкой крутой лесенке, спиралью поднимающейся вверх, в отсек для слуг. Кая неохотно покинула Ивлин – а та даже не заметила её отсутствия. Прижимая дрожащие руки к груди, она двигалась, будто в трансе, увлекаемая людским потоком.

Кая поднялась по ступеням, поддерживая одной рукой подол длинного платья, которое сшили для неё по случаю бала. Кая надеялась лишь, что она не запнется и не растянется на полу. И без того, кажется, все на неё глазели. Забавно. Только недавно платье казалось Кае слишком нескромным. Ну, что за декольте! А ткань колышется, как будто сплетена из крыльев бабочек! Малейший ветерок заставит её упорхнуть, и что тогда делать Кае? Едва ли кто-то в Чертоге предложит ей халатик…

Оказавшись в Чертоге, Кая поняла, что понятие скромности туалета на этом балу значительно отличается от общепринятого. Гости одевались, кто во что горазд, преследуя единственную цель: хоть как-то развлечь скучающего правителя. Вся мода Забытого мира приходила из Чертога, и в подражание демонам дамы выбеливали лица, а волосы красили в тёмно-красный, копируя королеву Сарину, ныне покойную жену Арида. Из украшений особенной популярностью пользовались броши и ожерелья с фигурками морских обитателей – рыб, крабов и осьминогов, сделанных из серебра и золота, с драгоценными камнями вместо глаз. Мужчины ничуть не отставали от спутниц – золотые маски в виде львиных и волчьих голов, мечи в ножнах, усыпанных изумрудами и сапфирами, и шлемы, украшенные ветвистыми оленьими рогами – тут было на что посмотреть!

Вьющаяся лестница привела Каю на просторную антресоль, опоясывающую всю бальную залу. У края стояли ряды скамеек, а у стен – столики со скудными (каждая порция не крупней таракана) закусками.

Кто-то сунул Кае в руку длинный узкий бокал без ножки, напоминавший формой сосульку. Внутри плескалась бледно-голубая жидкость, напомнившая девушке зелье из бабушкиного котла. Не привыкшая пить то, чего она не могла опознать с первого взгляда, Кая оглянулась в поисках вазы, в которую могла бы вылить напиток, но таковой не нашлось. Она не могла даже оставить его на каком-нибудь столе – у дурацкого бокала не было подставки. Оставалось держать в руке.

На антресоли было полно народу. Слуги, фрейлины и лакеи, в туалетах, способных дать фору нарядам иных господ, сбились в небольшие кучки, у каждого по бокалу-сосульке. Большинство прибыло сюда уже не в первый раз: они хорошо знали друг друга и успели установить негласную иерархию. Единственная знакомая, толстая фрейлина княгини, куда-то запропастилась. Антресоль была так огромна, что Кая и не надеялась её разыскать.

Чувствуя себя глупо, она отхлебнула голубого напитка. Он оказался отвратительно кислым, и, не удержавшись, она выплюнула его назад в бокал. Что не укрылась от внимания двух фрейлин в полупрозрачных жёлтых платьях, едва-едва прикрывавших наготу. Одна из них фыркнула, и зашептала что-то на ухо собеседнице, а та согласно кивнула, скривив губы. Кто бы мог подумать, что соревнование идёт не только там, внизу, перед взором властелина, но и здесь, в отсеке для слуг?