Княжна сто двенадцатого осколка - страница 27

– Песчаники, – бросила Сирена как будто о чем-то совершенно незначительном. – Мы ведь тут на самом краю мира. Они подходят ближе, чем к другим осколкам. Не бойтесь. Магия нашего правителя Арида не даст им причинить нам вред.

Кая прикусила губу. Несмотря на жару по спине, между лопатками, пробежал холодок. Усилием воли она заставила себя оторвать взгляд от песчаников. Ивлин, напротив, смотрела без страха, с любопытством.

– В них столько ярости, – задумчиво произнесла она, и Кая молча согласилась.

Как и во всей пустыне.

Был третий день их пребывания в гостях. Ивлин расположилась в кресле с книжкой по истории Забытого мира и задремала. Кая, чтобы не потревожить её, на цыпочках выскользнула в коридор.

Она прошлась туда-сюда, разглядывая портреты разодетых в пух и прах дам и господ. Кем они были, Кая не знала, но предполагала, что раз уж художники взялись писать их, на то должна была быть веская причина. Каю, к примеру, ведь рисовать никому и в голову не придет.

Она зашла в библиотеку с тем, чтобы выбрать новую книгу, и задержалась у карты, висевшей на одной из стен. Карта изображала Забытый мир. Кая несколько раз проходила мимо, не обратив внимания, но теперь что-то заставило её приглядеться. Желтая пустыня изрезанная тонкими зелеными линиями дорог, с точечками, отмечающими осколки и гигантской короной там, где был Чертог. Все, казалось бы, как надо. Только вот… точек было чересчур много.

Кая принялась считать. Дойдя до двух сотен и семидесяти трёх, она сбилась. Не может быть! Почти три сотни осколков. Что это за карта такая?

– Этой карте, – сказала неслышно подошедшая Сирена, – уже более трёх сотен лет.

Кая повернулась к ней.

– Триста лет назад осколков было так много?

– Её нарисовали примерно в то время, когда нынешний Арид пришел к власти. Чтобы сесть на трон, он отрубил голову своему отцу, братьям и полусотне других претендентов. Не смотри так, Кая. Не забывай, что речь тут идёт о Чертоге.

Похожие слова произнесла недавно Ивлин. Оправдание жестокости: это ведь Чертог! Придёт ли время, когда Вуд или Ора сядут на трон таким же отвратительным образом?

– Куда же делись все эти осколки?

– Некоторые были объединены. Большинство уничтожены.

– Откуда ты знаешь об этом так много?

– Ты, правда, хочешь знать? – Сирена задумчиво приложила палец к губам. – Кая, ты умеешь хранить тайны?

– Только в том случае, – осторожно ответила Кая, – если это никому не повредит.

– Тогда за мной.

По одной из узких винтовых лестниц, которых в доме княгини Примулы было в изобилии, они спустились в подвал. Сирена зажгла факел. Его колеблющееся пламя заставило тени безумно метаться из стороны в сторону.

Стоило оказаться на лестнице, как снизу повеяло холодом. Сперва это была лишь чуть заметная свежесть, как бывает, если полежав на солнышке, заходишь потом в тень. Но с каждым шагом – каждой ступенью – он становился заметнее, и скоро Кая уже зябко потирала открытые руки.

Нижние ступени лестницы покрывал слой инея. Крошечные ледяные кристаллы заскрипели под подошвами туфель. Дыхание белым паром заклубилось в воздухе.

Сирена не спеша прошлась вдоль стен, зажигая свечи, и по мере того, как множились огоньки, глазам открывались новые и новые детали обстановки. Подвал, из тех, куда стаскивают хлам, что накапливается со временем в любом доме, и избавится от которого то ли жалко, то ли просто руки не доходят. Холод стоял такой, что заныли зубы. Лед сковал все: и укрытый обеденный стол на десять человек, и деревянные стулья, сваленные, как попало в углу. И нечто громоздкое под рваной простыней – гардероб или шкаф. Старая выцветшая картина, стоящая на полу, привалившись к стенке, так заледенела, что уже было и не разобрать, что на ней изображено.