Каю окликали знакомые.
– Эй, Кая, кто твоя подруга?
– Служанка княжны из сто тридцатого осколка, что приехала погостить у моей госпожи, – с готовностью соврала Кая, и – на тебе! – никто и не подумал усомниться. Простенькая косичка и ситцевое платье с передником – и никто не признал княжну.
Вначале Ивлин наотрез отказывалась танцевать. Она пристроилась на каменной ограде, сцепив на коленях руки, и только смотрела. Есть, она тоже ничего не ела, только согласилась выпить немного яблочного сидра с корицей и душистым перцем.
Заиграли «Пустельгу» – больше игра, чем танец, где девушки и парни бегали кругами и пытались поймать друг друга и втянуть в своё кольцо. Ивлин понаблюдала немного, потом бросив Кае:
– Похоже, не сложно. Я тоже попробую, – присоединилась к одному из кругов.
Кая сидела в сторонке. Её звали танцевать. Она отказывалась, хотя в другое время уговаривать было бы и не нужно. Не в тот вечер. Немного понаблюдав за княжной, которая войдя во вкус простых деревенских танцев, больше не желала покидать площадку, Кая тихонько выскользнула из толпы и пошла по знакомой с детства улице. Звуки и запахи, прикосновение ветерка, скрип песка, укрывающего дорожку под ногами. Такое близкое, такое родное. Как бросить всё это, и ехать в совершенно чужой, страшный и неведомый мир?
Тревожась за княжну, она сама только теперь сообразила, что и ей ведь тоже придётся уехать, бросить то немногое, что у неё было. Обменять солнечные лучи, и тёплую землю, и аромат цветов на зловещие пещеры Чертога.
И на мгновение Кая отчаянно пожелала не быть больше служанкой княжны. Не так, чтобы уйти и бросить Ивлин теперь, а так, чтобы вообще не знать её. Как если бы бабка вовсе не приводила Каю в замок. Как бы тогда сложилась жизнь? Была бы Кая счастливее, не знай она Ивлин?
Но мгновение прошло, и девушка, сделав глубокий вздох, повернулась и зашагала назад. Над головой уже светлело небо. Пора в путь.
Ивлин танцевала, раскрасневшаяся и счастливая, её ручки в ладонях рыжего паренька, и Кая что угодно отдала бы, лишь бы княжна могла повеселиться ещё немного.
– Ивлин! – позвала она, – нам пора, милая.
И не дожидаясь, первая пошла к замку. Ивлин нагнала её на склоне холма и взяла под руку.
– Спасибо, Каюшка, – сказала она тихо.
ПРЕЖДЕ
Их второй приезд в Чертог разительно отличался от предыдущего. Не было восторженного ожидания. В карете, по пути, Ивлин не сжимала руку служанки. Вместо этого, она сидела неподвижно, сцепив бледные пальцы, полуприкрытые кружевными манжетами.
Сборы в дорогу не заняли много времени. Ивлин приказала Кае уложить всего-то пару любимых платьев да шкатулку с драгоценностями. Сама Кая взяла деревянный кофр, доставшийся от бабки, и бывший единственным, принадлежавшим ей имуществом – старомодный, с бронзовым замком, запирающимся на ключ, и резной крышкой. Внутрь Кая сложила мелочи, с которыми не хотела расставаться: ножницы, напёрстки, крошечный наждак в форме сердечка для заточки игл. Несколько книг, также доставшихся в наследство, уместились на дне.
Кая не могла нарисовать жизнь, которая лежала перед ней, отгороженная тончающей с каждой секундой границей. Она снова и снова представляла себе мгновение, когда за ними захлопнутся ворота, отрезая их от всего любимого, от всего знакомого.
«Нет, не от всего», – одёрнула она себя. У неё оставался долг – защищать княжну. Именно это она и будет делать, пусть придётся и нелегко.
