— И как же это случилось? — спросила с искренним любопытством.
— На болоте напоролась, — пожаловалась гостья. — Выбрасывают куда попало, там же и рыбачить-то не на кого…
— Ладно, сиди спокойно, сейчас вытащу. Продезинфицировать надо…
— Чево-о-о? — подозрительно вытаращилась на меня гостья. Я пояснила, копаясь в нагромождении всяких мелочей под столом:
— Спирт надо. Крепкий алкоголь. Водка, коньяк… О господи! Откуда тут водка!
— Бражка в углу, в ларе, — горячо шепнула гостья. Я бросила на неё заинтересованный взгляд и сунулась к пыльному ларю. До него руки ещё не добрались, а теперь нашла сокровище. Целая батарея узких кувшинов, заткнутых марлевыми пробками! Открыв первую, понюхала и сморщилась — яблочный уксус! Зато в другой оказалась брага, и в третьей тоже. Самый настоящий домашний самогон из яблок и мёда!
— Живём! — весело сказала я, возвращаясь к гостье. — Так, а ты вообще кто? И откуда знаешь про бражку?
— Кикимора я тутошняя, — ответила та с достоинством и даже выпрямилась. — Иногда в гости приходила к ведьме. Теперь к тебе буду приходить.
— Счастья привалило… — пробормотала я, смачивая кусочек чистой тряпки брагой. — Ты ко мне не приходи просто так. Только в крайнем случае.
— Злая ты, — надулась кикимора. — Старая травница была добрее.
— Ну извини, — буркнула. — Не двигайся, сейчас будет больно.
Она всхлипнула. Я протёрла место вокруг крючка для дезинфекции и осторожно коснулась пальцами зеленоватой, покрытой соплями кожи кикиморы. Красным всполохом засветился раневой канал. Хорошо одно — кости не задеты. Но чем откусить жало крючка? Пока я стояла, зависнув над раной и раздумывая, кикимора терпеливо ждала, чуть ёрзая на столе. А если попробовать его так вытащить? Дать ей обезболивающего внутрь… Обезболивающего вон три кувшина! Нет, я так не смогу… Надо попробовать как-то отщипнуть этот острый кусок. Я вон лечить могу, почему бы и с крючком не получилось бы?
Взявшись за жало, надавила двумя пальцами. Крошись, зараза! Отпади! Сломайся! Расплавься, наконец!
И вдруг почувствовала, как жало нагревается. Может, это ложное ощущение? Ну, знаете, как бывает: когда держишь предмет, думаешь, что он становится теплее, а на самом деле просто от температуры тела… Я ойкнула и выпустила крючок — он раскалился добела! Нет, это точно не от температуры тела! Металл и правда нагрелся, будто я его газовой горелкой обработала. Так, удивляться буду потом, а пока надо убрать жало.
— Ай! Ай! Горит-пекёт! — заныла кикимора, и я быстро схватилась за кончик крючка тряпицей, обломала его и поправила получившийся обломок так, чтобы он вышел безо всякого сопротивления. И тут же вытянула его, пользуясь тем, что раненая ныла. Так хоть больно будет один раз…
— Вот и всё, — радостно объявила кикиморе. — Сейчас обработаю, чтобы не загноилось.
— Ох, и правда всё, — выдохнула она. Будто болото зашелестело… Я сходила за одной из простыней, найденных в сундуке, оторвала от неё длинную полосу ткани и, хорошенько промокнув места проколов, профессионально забинтовала руку кикиморы.
— Не мочить, не снимать, завтра придёшь на перевязку, — проинформировала пациентку.
— Как же не мочить-то, ежели я в болоте живу?
— Ну как-нибудь исхитрись, — я пожала плечами. — У подружки поживи несколько дней.
— У меня только одна подружка… была… — пригорюнилась кикимора, свесив руки между колен. Вся её поза маленькой обиженной девочки была направлена на умиление и ожалостливенье меня, но я не поддалась:
