С привезенным в Москву варшавским ядом для государя Лукомский поступил здесь на службу, уже входил в круг лиц, имевших доступ к государю. Он уже мыслил и видел себя, приносящим торжественно жертву государя Хроносу. Иногда что-то в затравленном существе Лукомского переворачивалось, когда он физически представлял умирающее существо человеческое от его варшавского яда. Ужас видения охватывал его, такая желанная для него гибель в мучениях государя, которая прославила бы его – жертвенника – в рядах врагов государя, вдруг оборачивалась болью души Лукомского. Ведь православная душа – хрупка и ранима; душа потенциального злодея и изверга тоже испытывает борения и страдает от укоров совести, её потрясений всей человеческой сущности. Ещё бы: на глазах одного живого существа исчезает в мучениях сущность живого, вдруг это только что живое существо человеческое уничтожается, исчезает – перестаёт быть живым…
Ведь варшавский яд Лукомкого был не из разряда медленнодействующих… Сам Хронос Лукомский в Варшаве отказался от «аква тофини», инфернальные силы подтолкнули его к страшному выбору и поступку: он должен лично и контактно отравить государя, чтобы тот умер в считанные мгновения на его глазах, а не довольствоваться ролью соглядатая, подмешавшего или подсыпавшего яд в вино или пищу, и ждать где-то в стороне факта гибели государя от отравления.
Для мгновенного контактного отравления были готовы комплексные средства – порошок и капли в миниатюрных сосудах, которые можно было легко спрятать в рукаве на запястье руки, отравленные шипы на кольце мизинца, и даже отравленные острия на подошвах сапог, – ими можно было бы невзначай коснуться или ударить по икре или голени государя. И тот даже не осознал бы, что его отравили.
Но мучения в душе Хроноса Лукомского нарастали с каждым днём и часом по мере приближению того финального действа, когда государь должен быть в мгновение ока отправлен на небеса приведенным в исполнение злодеем актом ритуального убийства. Причем к своей роли жертвенника Хронос Лкомский относился философически – так надо инфернальным силам, они выбрали его, причём он догадывался, что он только одно звено в цепочке жертв и злодеяний ради мистических актов «в последних мигах последних времён». До него доходили смутные слухи о подобном ритуальном убийстве сына государя, великого князя Ивана Молодого, и принесении в жертву самого отравителя-лекаря Леона Жидовина… И его, как и Леона, пошедшего на собственное жертвоприношение, тоже должны были казнить… Какая разница – отрубать голову, как Леону, или топить, вешать, сжигать, всё равно, главное Хронос – Победитель… Пусть для истории останется, что якобы Казимир послал Хроноса на ритуальное убийство и добровольное принесение в жертву фанатика Лукомского… Чудаки, разве такое мероприятие дело куцых королевских старческих мозгов, – то ужасное и святое дело инфернальных сил, со сметкой, превосходящей даже возможности ветхозаветных пророков Моисея, Авраама, Илии, Соломона и прочих…
Всё было замешано на ритуальных убийствах и жертвоприношениях в этих смутных последних временах. И всё это во имя чего-то таинственного, большого и важного – для проявления сути жреческих инфернальных сил, стоящих над схваткой добра и зла, но блюдущих какие-то, только им известные, интересы библейских времён, быстротекущей и новейшей истории.
