Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке - страница 21

Какие бы планы он ни строил, они исчезли в одночасье вместе с ним. Его компания и его семья никогда не услышат больше ни единого наставления от него. Теперь только от них зависит, как строить будущее.

Великий патриарх ушел в одно мгновение.

Внезапная кончина Фреда Коха была не концом истории, а ее началом. Она стала предвестником той нестабильности, которая будет сопутствовать всей жизни его семьи. Это был первый случай, когда стабильность рухнула в одно мгновение и каждому пришлось придумывать способы восстановления порядка. И эти волны нестабильности обрушивались в основном на плечи одного человека. Ему больше, чем кому-либо, приходилось думать о том, как пережить этот период и, в итоге, получить от этого выгоды. Этим человеком был второй сын Фреда Коха, Чарльз.

Одно из самых ранних воспоминаний Чарльза Коха[74] – как он сидит на уроке в государственной школе в Уичито и следит за тем, как учитель пишет математические задачи на доске. Он в третьем классе. Он навсегда запомнит, как другие ученики задают вопросы, а учитель пытается объяснить им механические взаимоотношения больших белых цифр и чисел.

Для Чарльза Коха это было загадкой. Он не понимал, зачем нужно запутывать детей. «Это я отчетливо помню. Большинство событий того времени я не могу вспомнить вообще. Но это помню отчетливо, – говорил он позже в интервью. – Всем остальным детям, или большинству из них, было сложно… Зачем? Спрашивал я себя, – вспомнил он, а потом засмеялся. – Ответ очевиден!»

Именно тогда он понял, что обладает талантом к математике и умом инженера. Он четко понимал набор правил, язык чисел. И это был набор правил, которые прекрасно работали в пределах его мира, независимо от того, понимали их люди или нет. Математика не меняется только потому, что сложно дается человеку. Математика идеальна. И Чарльз Кох это понимал.

Для Чарльза смерть отца не была полной неожиданностью[75]. Фред Кох болел много лет. Кончина была внезапной, но ее можно было ожидать.

Когда наступил тот ужасный момент, у Чарльза Коха был план. Он разрабатывал его не один год.

Каждое лето в детстве Чарльза его семья посещала загородный клуб Wichita Country Club[76]. Там был бассейн, здание клуба и Елисейские зеленые холмы, где располагались поля для гольфа. Все это образовывало маленький оазис, скрытый от остальной части города. Дом семьи Кохов находился достаточно близко к загородному клубу, и братья Кох, когда они были подростками, слышали крики детей, играющих в бассейне длинными летними днями. Это было место, где дети богатых горожан проводили лето и записывали еду на счет своих родителей. По вечерам юный Чарльз Кох мог бы украдкой пить с друзьями алкоголь в здании клуба или устраивать карточные игры в частных помещениях, где стены были отделаны панелями из выбранной со вкусом, отполированной твердой древесины.

Но Чарльз Кох в подростковые годы был лишен такого рода отдыха[77]. Предполагалось, что он будет оставаться настолько же далеко от загородного клуба, насколько близко тот расположен ко двору за их домом. Фред Кох чувствовал, что слишком долгий отдых может испортить характер сына. Поэтому он отправлял Чарльза на запад в край фермеров, который так любил. Подростком Чарльз Кох научился скакать на лошади. Это может прозвучать красиво и показаться чем-то романтичным. Но это было не так. Для Чарльза обучение верховой езде было тем же, что обучение вождению автопогрузчика. Его работа заключалась в том, чтобы ездить верхом в течение многих монотонных часов, проверяя изгороди, преграждавшие скоту путь на волю. Ночами тех летних месяцев он спал в бревенчатой хижине с другими работниками ранчо, у которых были имена вроде Биттеррут Боб, людьми, которые, скорее всего, к загородным клубам и близко не подходили.