– Кто бы ты ни был, ты уже на прицеле! Мы знаем, что ты здесь! Бросай оружие и выходи с поднятыми руками!
От волнения Варэк выпалил все фразы на круштанском, которого таинственный убийца не мог знать. И, тем не менее, был услышан.
Трава зашуршала, и показался прятавшийся в ней человек. Оба юноши вскрикнули, когда увидели, что это была женщина. Причём очень хорошо им знакомая. Обеими руками она прижимала к груди двухгодовалого ребёнка, видимо, очень испуганного, раз он даже не плакал.
– Рами! Так ты уже знала, что Малле пропал, и отправилась его искать сама, никому ничего не сказав? Глупо, здесь полно опасностей! Где-то рядом бродит убийца!
Варэк бросился к соплеменнице, чтобы поскорей увести её из опасного места, но Лилле встал у него на пути.
– Так же нелепо погиб и Сын Антилопы.
– Не понимаю тебя, Лилле!
– Её нож в крови.
Женщина, положив ребёнка в траву, выхватила из-за пояса окровавленный нож и воскликнула:
– Я предупреждала его! Говорила: «Оставь мне сына!». Он сам виноват! Не поверил, что я на это способна!
Ошарашенные подростки не знали, что предпринять. А из Рами лился и лился поток слов. Она рассказывала, как жалеет о своём выборе стать круштанкой, как проклинает день, когда в поиске романтики впервые ступила на панцирь крушта. Как она ненавидит непрекращающуюся качку, как её тошнит от ежедневно меняющихся пейзажей. Как тосковала все эти годы по нормальному миру и нормальным людям. Как презирала каждого человека на круште, за исключением буквально нескольких, за их глупые обычаи и странные законы, за слепую и ничем не обоснованную веру в то, что воля крушта – воля Судьбы.
– И что тебе мешало просто сойти на землю? – тихо спросил Варэк, когда Рами выдохлась. – Ты не была рабыней.
– Вы бы ни за что не отпустили меня с сыном! Мой муж глуп – держу пари, он до сих пор не понял, что вместо меня под одеялом лежат два мешка, – но упрям. Он не отдал бы мне моего Малле, и законы вашего проклятого моллюска были бы на его стороне!
– А какой закон дал тебе право убивать?
Вместо прямого ответа Рами запричитала, что она не хотела, что это вышло случайно.
– Отпустите меня, пожалуйста! – взмолилась Рами, немного успокоившись. – Хоть вы и круштаны, мальчики, я к вам очень хорошо отношусь, особенно к тебе, Непоседа. Ты должен меня понять. Я слышала твои разговоры с Лилле. Ты тоже ненавидишь свой крушт! Тоже мечтаешь покинуть навсегда эту летучую темницу!
– Мечтаю, – признался Варэк. – Но героем, а не убийцей, как ты.
– И что ты будешь делать? Убьёшь меня? Покараешь убийцу?
– Нет.
– Отпустишь меня?
– Да. Но… без сына.
– Какое у тебя право разлучать его с родной матерью?!
– Право справедливости. И без того небольшая община лишилась из-за тебя одного человека. Причём самого ценного для неё. Твой сын заменит его.
Женщина замотала головой, словно силясь отогнать наваждение. И, убедившись по глазам Варэка, что он не отступит от своего решения, обратила своё красноречие на Лилле.
– Не отмалчивайся, Молчун! Твой друг туп и недалёк, но ты – нет. Твоя душа тонкая и чувствительная. В небе твоя участь жалка – быть самым бесполезным членом общины, но на земле ты бы стал поэтом или художником, которого бы привечали короли! Неужели твоя душа не чувствует, что вы совершаете подлость, большую, чем я? Я убила вашу ищейку в панике, в порыве сильных чувств, а вы разлучаете сына с матерью расчётливо и обдумано!
