Не став далее развивать свою, склонную к быстроте решений мысль, Сталин вдруг вспомнил о копии письма. До поры до времени он хранил его как вещественное доказательство. Добравшись до личного сейфа, он достал его и закрыл глаза. Как он помнил, оно было послано им Гитлеру в начале 1941 года. «Эх, Адольф, Адольф! – с горечью про себя подумал Сталин. – Если бы ты, стервец, не раскрутил эту мясорубку, то сейчас мир был бы совсем другим. Соединись твоя и моя армия в едином наступательном порыве – англо-американцам на земном шаре нечего было бы делать. Но судьба распорядилась сделать нас врагами, этот конфликт мне и тебе нужен был, как мёртвому припарка. А может, ты поступил мудро. Если бы не война со мной, то экономика Германии и ты вместе с ней рухнули в одночасье, а англичане и американцы, наступив тебе на горло, не преминули бы поделить то, что за последние годы ты награбил в Европе».
В своих воспоминаниях Маршал углубился в то время, когда эту войну можно было бы предотвратить. На поставленный им в предыдущем письме прямой вопрос о непонятном сосредоточении немецких дивизий непосредственно от границ СССР Гитлер в письменном виде заверил Сталина о необходимости такого шага: «Налёты английской авиации на Западе вызвали ответную передислокацию частей вермахта в генерал-губернаторство».
«Какой я глупец! – прочитав эти строки Гитлера, подумал Сталин. – Это же надо! Не доверял никому, даже своим соратникам по ВКП(б), а слову ефрейтора поверил. И опростоволосился».
Сталин знал, был убеждён, что войны с немцами не миновать. Даже ознакомившись с донесением разведчика-журналиста Рихарда Зорге о том, что войне с фюрером будет предшествовать ультиматум того к Сталину о немедленном выступлении СССР против Англии. Вождь держал ухо востро, но он был оторван от реалий времени, в этом и крылась его беда как политика. Вот тогда, в июне 1941 года, вождь народов познал истинную цену фальшивым заверениям фюрера и лишний раз убедился в том, какую злую шутку сыграла с ним собственная убеждённость в непогрешимости суждений. Сталин на всю жизнь запомнил то жуткое для себя время. В свои 63 года, не выдержав семинедельной нагрузки на мозг, в конце июня 1941 года впал в депрессию, стал попивать водку и, погрузившись в одинокие раздумья над случившейся бедой, курить на даче в Кунцево. Слава богу, лихолетье позади, а лжец фюрер на пороге расплаты.
«Встречи со мной Гитлеру не миновать. Надо предупредить Берию, чтобы Смерш Абакумова и красноармейцы не разорвали Гитлера на куски, а целым и невредимым спецсамолётом немедленно доставили ко мне». – С этим мысленным решением подойдя к телефону, Сталин взял в ладонь трубку с рычага и произнёс:
– Власик! Соедини меня с Берией.
– Будет исполнено, товарищ Сталин.
Повременив, телефонистки услужливо соединили Сталина с главой НКВД.
– Да, Коба!
– Послушай, Лаврентий! Тут мне в голову пришла секретная директива. Печатать не торопись, лучше выслушай!
– Я весь внимание, Коба!
– Крути себе на ус, Лаврентий! Правда, у тебя его нет, – ты же не Будённый, а наш «Гиммлер». Но шутки в сторону. Пора, Лаврентий выкуривать Гитлера из его логова. Так вот. Ты знаешь, какой сегодня день?
– 20 апреля, Коба!
– Дурак, хотя ЦК тебе доверяет. Сегодня день рождения Гитлера. И я, Сталин, хочу преподнести ему свой подарок.
– Я записываю, Коба!
– Тот красноармеец, который возьмёт в плен Гитлера живым, получит звание Дважды Героя Советского Союза. Уяснил себе, Лаврентий?! Только живым!
