Помощник закрыл дверь, и Кастилья жестом пригласил Клейна сесть в кресло, подаренное британской королевой.
– Я собирался сегодня вечером приехать в яхт-клуб.
– Дело не терпит отлагательства. Из-за утечек я не рискнул позвонить даже по красному телефону.
Президент кивнул:
– Декларация у нас?
Клейн вздохнул:
– Нет, сэр. – Он пересказал доклад Смита.
Президент поморщился и покачал головой.
– Это ужасно. Вы известили родных погибшего агента?
– Разумеется, сэр.
– Надеюсь, о них позаботятся?
– Непременно.
Кастилья вновь выглянул в высокое окно.
– Как ты думаешь, Фред, они не откажутся нанести визит в Овальный кабинет?
– Этого нельзя делать, господин президент. «Прикрытие-1» не существует. Мондрагон занимался своими личными делами, и ничем более.
– Иногда моя работа кажется особенно трудной. – Кастилья выдержал паузу. – Итак, пока мы не располагаем тем, что я должен иметь. Когда же мы это получим?
– У Смита появилась зацепка в Шанхае. Сейчас он пытается попасть туда в качестве гостя китайского правительства. Он будет вести переговоры с микробиологом из шанхайской лаборатории. У меня есть люди в Пекине, Гонконге, Гуанчжоу и других промышленных городах, стремительно развивающихся в течение последних нескольких лет. Мои люди попытаются выяснить, не стоит ли за этим делом Пекин, и соберут информацию о «Доваджер Эмпресс», даже слухи. Также есть надежда, что мы сумеем добыть вторую копию декларации в Багдаде. Я отрядил туда своего агента.
– Отлично. Я приказал флоту выслать фрегат. Броуз считает, что у нас есть максимум десять часов, после чего на «Эмпресс» сообразят, что мы замышляем. Потом об этом узнает Китай и, возможно, весь мир.
– Если Китай пожелает сообщить об этом миру.
Клейн нерешительно замялся, хотя его никак нельзя было назвать стеснительным человеком.
– Что тебя тревожит, Фред? Что-нибудь связанное с химикатами на борту «Эмпресс»? Если так, я тоже хотел бы об этом знать.
– Нет, господин президент. – Клейн вновь умолк, подбирая слова.
На этот раз президент не стал его подгонять. Он нахмурился, гадая, что могло смутить несгибаемого шефа «Прикрытия-1».
Наконец Клейн заговорил:
– В одной из сельскохозяйственных колоний Китая содержится пожилой мужчина, который утверждает, будто бы он – американец. По словам этого человека, он пребывает в заключении со времени изгнания Чан Кайши в 1949 году.
Кастилья кивнул, его лицо посерьезнело:
– Такое случалось с нашими гражданами после Первой и Второй мировых войн. Вероятно, таких людей намного больше, чем мы полагаем. Это чудовищно и совершенно недопустимо. Мне трудно даже представить, что его до сих пор держат в заключении. Это одна из причин, по которым я настаиваю на том, чтобы договор по правам человека предоставлял инспекторам возможность вести расследование в отношении военнопленных, являющихся гражданами зарубежных государств. В любом случае, если ваши сведения верны и у нас есть надежные доказательства, мы обязаны немедленно помочь этому человеку. Как его зовут?
Клейн внимательно следил за лицом президента:
– Дэвид Тейер.
Кастилья ничем не выразил своих чувств. Буквально ничем. Как будто он ничего не слышит и ждет, когда Клейн назовет имя. Потом он моргнул и шевельнулся в кресле. Внезапно он вскочил на ноги, подошел к окну позади своего стола и выглянул наружу. Костяшки пальцев, которые он сцепил за спиной, побелели.
– Сэр?
Кастилья напрягся всем телом, словно от удара.
