Он мрачно выдохнул дым и отогнал его рукой от президента.
– Повторение истории с «Иньхэ»? – переспросил он. – Может быть.
– «Может быть» иногда означает «вряд ли», иногда – «вполне вероятно». Расскажи мне все с начала и до конца. И поподробнее.
Клейн примял пепел в трубке.
– Один из наших оперативников – профессиональный китаист, последние десять лет он трудился в Шанхае на благо консорциума американских фирм, которые стремятся проникнуть на китайский рынок. Этого человека зовут Эвери Мондрагон. Он добыл и передал нам информацию о том, что «Доваджер Эмпресс» везет десятки тонн тиодигликоля, используемого для производства отравляющих веществ кожно-нарывного действия, а также хлорид тионила, из которого вырабатывают как кожно-нарывные, так и нервно-паралитические газы. Корабль был загружен в Шанхае и уже вышел в море, направляясь в Ирак. Разумеется, эти химикаты имеют вполне мирное применение в сельском хозяйстве, но не в столь огромных количествах, если речь идет о стране такого размера, как Ирак.
– Насколько достоверна информация на сей раз, Фред? На сто процентов? На девяносто?
– Сам я не видел документов, – ровным голосом ответил Клейн, выдохнув клуб дыма и забыв развеять его. – Но Мондрагон утверждает, что они существуют. Он добыл подлинную декларацию на груз.
– Святой боже! – Могучие плечи и торс Кастильи словно превратились в камень. – Не знаю, понимаешь ли ты это, но Китай входит в число государств, подписавших международный договор о запрещении разработки, производства, хранения и использования химического оружия. Они не могут позволить, чтобы их разоблачили как нарушителей договора, поскольку это замедлило бы рост экономического влияния Китая в мире.
– Ситуация чертовски щекотливая.
– Цена еще одного промаха с нашей стороны оказалась бы для нас особенно высокой, тем более сейчас, когда мы вплотную приблизились к подписанию соглашения по правам человека.
В обмен на торговые и финансовые уступки, которые президент выколачивал из упрямого Конгресса уговорами и угрозами, Китай почти согласился подписать двусторонний договор по правам человека, который открывал китайские тюрьмы и суды для инспекторов США и ООН, приближал политическое и гражданское судопроизводство Китая к западным стандартам и должен был способствовать освобождению политических узников с продолжительными сроками заключения. Достижение такого соглашения было одной из первоочередных целей всех американских президентов, начиная с Никсона.
Сэм Кастилья не хотел, чтобы подписанию договора что-либо помешало. Это была его давняя мечта – как по личным мотивам, так и по соображениям гуманности.
– Эта ситуация не просто щекотливая, но и чертовски опасная. Мы не можем позволить, чтобы этот корабль… как бишь его? «Доваджер Эмпресс»?
Клейн кивнул.
– Так вот, мы не можем позволить, чтобы «Доваджер Эмпресс» вошел в порт Басры, имея на борту химикаты для производства оружия. Это главное. Однако… – Кастилья поднялся на ноги и начал прохаживаться по комнате. – Если ваши сведения подтвердятся и мы отправимся вслед за «Доваджер Эмпресс», то как поведет себя Китай? – Он покачал головой и взмахнул рукой, как бы отметая свои собственные слова. – Можешь не отвечать. Мы ведь знаем, как отреагируют китайцы, не правда ли? Вопрос в том, как они себя «поведут»? – Он посмотрел на Клейна. – Особенно если мы вновь ошибемся.
