– … Да, я в летнем кафе у магазина «Надежда»… Ну да, а потом на Горную, в контору… Вводи, как обычно – «джизэс»… Сейчас уже едешь? А, ты скоро? Чудесно.
Павел закончил разговор и убрал телефон.
– Ну так что? Если вдруг почувствуешь что-нибудь неладное, дашь знать?
– Павел… Слушай, у меня есть небольшая просьба.
– Я тебя слушаю.
– Скажи мне, вы с Эльвирой все ваши дела обсуждаете? Я имею в виду, конечно, дела вашей церкви?
– В общем, да.
– А в частности?
– Да и частности, думаю, тоже.
– Так вот, моя просьба, можно сказать, личного плана. Эльвира практически каждый день общается с Татьяной. Домой к нам приходит. О чем-то они там беседуют. Я не знаю точно о чем, но мне это не очень нравится… Погоди, дай я закончу… Я точно тебе говорю – мы не ваши прихожане. Ты уже понял, наверное, что я за человек, и свою жену я вам тоже не отдам. Она мне самому нужна. Я ясно выразился?
– Зачем же так резко? Куда уж яснее…
– В общем, тогда без резкости: просто по-человечески прошу тебя передать Эльвире, чтобы она прекратила «окучивать» Татьяну.
Павел издал несколько невнятных междометий, и я продолжил:
– Ведь это всего лишь услуга за услугу, ведь так? Как только Эльвира перестанет давить на мою жену, я тут же начну тебя информировать о делах миссионеров…
«Но специально шпионить за ними я, конечно, и не подумаю», – добавил я мысленно.
– Хорошо, – серьезно сказал Павел. – Думаю, мы договорились. Я обещаю, что поговорю с Эльвирой на эту тему. Серьезно.
– Ну, тогда вот такой вопрос. Если не секрет, у тебя самого в этом есть какой-то интерес?
– Конечно, – нисколько не смутившись, заявил Столяров. – Я, как ты уже понял, давно не являюсь неофитом, и потому имею круг обязанностей более широкий, чем у рядовых посетителей наших собраний. У меня есть и определенный долг… И если я, например, сумею раскрыть истинную сущность и неблаговидные дела какой-нибудь секты, которая рядится практически под нас, то мне это определенным образом зачтется.
Глаза Павла прямо-таки засверкали от предвкушения будущих побед. Нет, что-то он уж очень сильно радуется – его прямо «прет» от возбуждения.
– И только-то? – я сделал вид, что разочарован «мелочностью» устремлений Павла.
– Да, это действительно не главное. Ты прав… Знаешь, что? Есть сведения, что американцы приехали в Сибирь для очень серьезных дел. Таких, что даже вслух говорить нельзя.
– Воровать ядерные секреты?
Павел даже скривился.
– По сравнению с целями солгулианцев – это мелочи…
– Да неужели?
Кажется, я имею дело человеком, умным до сумасшествия. Наверное, с Павлом что-то случилось на религиозной почве…
– Да-да! – Горячо заговорил Павел. – То, что они ищут, способно перевернуть мир… И если мы не просто не дадим им это сделать, а сами…
– Добрый вечер, Андрей, – услышал я женский голос.
Супруга Павла, оказывается, уже минуту или две как подъехала и теперь стояла рядом с нами, не вмешиваясь до поры до времени в беседу. Ее вишневый «ланос» стоял у обочины недалеко от кафе.
– Здравствуй, Эльвира, – отозвался я.
Несмотря на крайнюю степень корректности наших отношений, я приподнялся со стула, но при этом случайно поддал коленом по ножке легкого пластмассового столика и рассыпал табачный пепел. Порыв ветра тут же взметнул его и слегка запорошил Эльвире куртку. Эльвира слегка поморщилась; ясно, что этот мелкий инцидент вряд ли улучшил ее отношение ко мне… На Эльвире была темно-рыжая кожаная курточка, которая очень мило на ней смотрелась, оттопыриваясь на груди и сужаясь к талии. Я с интересом уставился на жену Павла, немного даже пренебрегая приличиями. Но меня в данном случае занимала вовсе не она, а ее куртка. И даже не сама куртка, а красивые пуговицы на ней.
