Егор безотчетно побежал к тому подъезду, где жила очаровавшая его цаца.
А она спрятала его. Спасла от каталажки.
Он был пьян от вина, распитого с пацанами, пьян от эйфории побега, пьян от присутствия этой чудесной девочки, увлекающейся робототехникой.
Егор подозревал, она обманула его тогда насчет своего возраста, но все равно не удержался − поцеловал.
А дальше все зашло далеко. И получилось удивительно естественно, будто их губы, тела только и ждали встречи друг с другом.
Он ведь приходил потом, но ее мама сказала, что Лекси в спортивном лагере.
А его ждала армия.
Егор не умел писать писем, паутина сотовой связи в то время еще не опутала мир, а номера домашнего телефона Алексии он не знал.
Все же написал. Одно письмо, затем второе. Ответа не получил. Конечно, зачем такой потрясной девчонке нужен он, простой парень? Вряд ли она захочет ждать его из армии.
И Егор не стал навязываться.
Но образ Лекси всегда хранил в сердце. По большому счету, всех своих подруг сравнивал с ней.
И никто не выдерживал сравнения.
Надо бы вернуться в гараж, заменить тормозные колодки у одной из машин. Да Егор ни о чем думать не мог, кроме как о сложившейся ситуации.
В гараж не пошел. Отправился в свое нынешнее жилище. Не запомнил, видел кого по дороге, здоровался ли с кем?
Братьев Евсеевых дома не было.
Вот и отлично.
Ударил по каменной стене. Раз, второй. И принялся молотить кулаками.
Выпускал бурлящие эмоции, калечил костяшки.
− Эй, приятель! – объявился на пороге Дима.
И Илья с ним.
Егор не обратил на братьев внимания. Продолжал крушить все, что попадалось под руку.
− Прекрати! – попытался старший Евсеев удержать Гончарова, но получил ощутимый удар в плечевой сустав.
Дима не мог такого стерпеть. Врезал Егору по ребрам. Тот, казалось, даже не заметил, повалил Диму на пол. Ярость придавала Гончарову дополнительных сил, делала его нечувствительным к болевым ударам.
Парни боролись, дрались жестко, словно отстаивали честь спортивного клуба на мировом первенстве.
Илья не вмешивается. Скрестил на груди атлетические руки, размалеванные замысловатыми татухами. Наблюдал с выражением скепсиса на лице.
Неожиданно Егор замер. Сознательно пропустил удар в челюсть.
− Эй, ты чего подставляешься!? – рявкнул Дима. − Что с тобой?
Егор обессиленно, опустошенно уселся на пол. Вытер кровь с разбитой губы. И рассказал братьям об Алексии, о своих чувствах к ней. Об ужасной ошибке, которую они втроем допустили.
− Полный Петр, Изя, Зина, Даша, Емеля, Цезарь! – присвистнул Дима. – Друг, но как же ты не узнал ее сразу?
− Дим, мы же всего пару часов вместе провели. Шесть лет назад. Она повзрослела сильно. И глаза. Не отражается в них вселенское счастье, − Егор помолчал немного и добавил: − Как тогда.
− У кого ж в нынешние времена глаза счастьем будут светиться, − пробурчал Дима. – А ты – Даня, Ульяна, Роман, Архип, Костян!
− Сам знаю, − тер переносицу Егор.
− Надо идти извиняться, − подал ему руку Дима, помогая встать с холодного пола. – Знаешь, куда ее расселили?
− К Вешневой.
− Юлёк занята. До сих пор в казарме с бумажками возится. Не будет нам мешать, − появились мечтательные нотки в обычно борзом баритоне Димы.
Блондинка по-прежнему нравилась ему. Или просто ее неуступчивость привлекала наглеца.
− Там еще одна девушка. Аврора, − вспомнил Егор о кокетливой спутнице Лекси.
− Аврору возьмет на себя Илюха, − решил за младшего старший.
