– В сто тридцатую? – как выстрел, раздался вопрос. Честное слово, я аж вздрогнула и забыла нажать кнопку вызова.
– …Да, а что?
– Скажи Аркашке, что я скоро участкового на него спущу! И не только я – все соседи подпишутся!
– Не могу, люблю его, – подавив улыбку, я грустно потупила глазки.
– Мы тут всем подъездом против него пишем, а она его любит, видите ли!.. – возмущению бдительной старушки не было предела.
– Что же он натворил? Мы давно не виделись, и вот я его наконец нашла.
– Кобель он, твой Аркаша! Но мне дела до этого нет! А вот если он музыку свою врубит, как вчерась, в три ночи, – тогда уж попоет! Будь здоров, как попоет!
– А что вчера? – пользуясь моментом, поинтересовалась я.
– Весь дом от твоего любимого на ушах стоял – вот что вчера!…
Дослушивать возмущенную пенсионерку у меня не было никакого желания. Тем более что к заветной двери подошел житель подъезда и открыл ее магнитным ключом. Посему я, не упуская случая, шмыгнула за стальное забрало подъездной двери, быстренько оградив себя тем самым от бабусиных огненных флюидов.
Личность этот Аркашка, представилось мне, колоритная! Люблю таких – общаться с ними просто.
Именно так просто я и начала наше знакомство, сразу вдавив кнопку звонка чуть ли не на целую минуту. Второй раз, третий…
После третьей трели услышала:
– Аркаш, да открой, что ли! Какого козла там принесло! – недовольно взвизгнул женский голос, и вскоре за этим дверь наконец открылась.
На пороге стоял очень симпатичный парень в семейных ситцевых трусах ядовито-зеленого цвета. Больше из одежды на нем ничего не было (шлепанцы на ногах не в счет). Физиономия выдавала предыдущий бурный вечер с последующей не менее бурной ночью. Впрочем, об этом я уже знала.
– Привет, Аркаша! – осклабилась я.
– Заходи, – посторонился он. Затем, почесав голову, все же спросил: – А ты кто?
– Ну, здрасьте-приехали! – изумление просто не помещалось на моей наглой мордахе. – Свидание назначать, так он помнит, а как зовут, значит, нет? Таня я!
– Кому это мой кобель свидание назначал?! – торпедой из комнаты вылетела деваха лет двадцати, на бегу заворачиваясь в простыню. – Тебе, что ль?
– Ага! – радостно подтвердила я свою подлую клевету.
– Во, блин, ни хрена не помню! – нисколько не смущаясь пикантности ситуации, честно признался Аркаша. – Это где я тебя подцепил? В «Пирамиде», что ль?
– В ней самой!
– Да, я уже тогда хорош был! – признался Аркадий, но тут же спохватился: – Это я не относительно тебя, я к тому, что не помню ни хрена! Как мы вообще доехали?!
Этот вопрос был адресован его рыжеволосой подруге.
– А черт его знает! – чистосердечно призналась та и, развернувшись, ушла в комнату. Наверное, решила, что пора одеться.
– Если синяя «БМВ» твоя, то доехали просто клево! – решила я подлить масла в огонь.
– А че с ней?! – оживился музыкант, отчего-то с надеждой (так смотрят безнадежно больные на врача) глядя мне в лицо.
Я красноречиво вздохнула. Причем врать было уже не нужно – упомянутая тачка действительно присутствовала во дворе, я ничего не выдумала. Как Аркаша умудрился припарковать ее между песочницей и качелями на детской площадке, можно только догадаться. Да еще ночью!
– Е-мое! – несчастно вздохнул музыкант и опять поскреб на всякий случай затылок. Но долго огорчаться, похоже, Аркаша не привык. Или от всех бед имел только одно средство. Потому следующий вопрос был:
– Слышишь, глянь в холодильнике: как там с пивасиком? А то башка что-то болит!
