– Ага, мечтай, – отозвался я, хоть у самого в голове крутилась та же мысль.
Купание освежило и разогнало послеобеденную дремоту, но через несколько минут лежания на теплом песочке стало снова клонить в сон. Однако терять время на дневной отдых в таком удивительном месте показалось мне кощунством, и, подскочив на ноги, я предложил:
– Хватит дрыхнуть, пошли-ка лучше по лесу погуляем!
– А может, лучше не надо? – почему-то смутился Мишка.
– Ты что? – не понял я.
– Командир говорил, что туда нельзя. Вроде как заблудиться можно, – неуверенно ответил он.
Мне командир говорил то же самое. Но для чего существуют запреты, как не для того, чтобы нарушать их? Здравый смысл подсказывал мне, что в лесу мы не найдем ничего интересного, а вот неприятностей можем поиметь кучу, но бес-искуситель шептал противоположное.
– Где здесь блудить? – презрительно усмехнулся я. – Иди себе вдоль дороги… Ладно, если боишься, я могу и один сходить.
– Я боюсь? – вспыхнул парень. – Чего мне бояться? Пошли!
Лес из высоченных корабельных сосен был похож на Берендеево царство. Было в нем много таких мест, где солнечный луч никогда не достигал земли. Пахло прелью и грибами, и не верилось, что в каких-то полутора часах езды ревет и ворочается в своей каменной берлоге огромная Москва. Мы бродили, обходя поваленные деревья и сбивая палками огромные, чуть ли не с полуметровыми шляпками, ярко-красные мухоморы. В одном месте, там, где деревья слегка расступились и солнечный свет падал на небольшую полянку, мы нарвались на целую плантацию великолепных боровиков, крепконогих, толстеньких, как бочонки, с темно-коричневыми шляпками. Над всем этим великолепием, как глава большого семейства, возвышался огромный гриб с ножкой толщиной с мою руку и темной шляпой, которая вряд ли уместилась бы в корзине. Рвать их мы не стали. Жаль было уничтожать такую красоту, не во что складывать, да и что бы мы стали с ними делать?
Поняв, что ничего интереснее этого мы больше не найдем, я предложил заскучавшему Мишке возвращаться обратно. Отойдя немного от грибной поляны, мы встретили деревенского дедка в брезентовых штанах, заправленных в кирзачи, стареньком пиджаке и шляпе со свисшими к земле полями. На руке его висела наполовину наполненная грибами корзина.
– Здравствуй, дед! – весело сказал я. – Вон там целая поляна боровиков, шел бы туда!
– Ну, здорово, внучки, коли не шутите! – отозвался старик. – Знаю я про ту поляну, туда как раз и иду. А вы откуда? Из Москвы?
– Да мы случайно тут оказались, – уклонился я от ответа. – Ты скажи лучше, что это за место такое?
– Так Соловьево же! – искренне удивился чему-то дедок. – Заблудились, что ли?
– Что за Соловьево? – Я проигнорировал его вопрос.
– Как что? Село наше так называется.
Дальше расспрашивать я не стал, потому что о географии Подмосковья не имел даже смутного представления. Распрощавшись с дедом, мы вышли на дорогу и взяли направление вслед за движущимся на запад солнцем.
То, что мы заблудились, дошло до нас с Мишкой одновременно. Во-первых, от грибной поляны мы возвращались гораздо дольше, чем шли туда. Во-вторых, над озером не оказалось никакого дворца. Возвышение было, а дворца нет. В-третьих, через полчаса ходьбы впереди показалась деревня, скорее всего, то самое Соловьево, про которое говорил дед. А мы никакой деревни не проходили. Решив, что каким-то образом обошли дворец лесом, мы развернулись назад и, дойдя до озера, встретили на дороге давешнего деда. Корзина у него оказалась наполнена боровиками, а сверху красовался тот самый великан.
