Кодекс чести. Сборник рассказов - страница 6

Тогда не укладывается в голове то, как единый механизм переплетает несколько судеб, а собственно судьбы всех тех, кто участвует в нашей жизни, таким образом, чтобы обстоятельства жизни нашей складывались совершенно определённым образом. Соответственно, своей судьбой и мы регулируем ряд судеб всех тех, кого встречаем на своём жизненном пути. А если так, то это не может не касаться друзей, знакомых, знакомых наших знакомых, вплоть до случайных, или тогда уже «случайных» в кавычках, прохожих, которые в те секунды и минуты когда видят, как проходим мы, устремляют свой взор на нас, минуя то, что им видеть не нужно. Взаимные судьбосплетения образуют жизнь конкретных людей, городов, регионов, цивилизаций. Взглянуть бы на этот механизм хоть одним глазком, но судя по тому, что мы его не видим, мы не должны о нём знать…

Поздняя осень. В детском интернате №7 все готовятся к ночлегу. За потёками наспех протёртых окон, виднеются падающие жёлтые листья деревьев. Там, за продуктовым складом уже почти скрылось солнце и нянечка, вот уже полчаса пытается уложить детей спать.

«Витя, ты чего здесь? Все уже легли, твои товарищи уже второй сон, наверное, видят, а ты здесь. Пойдём».

«Я не хочу видеть сны, няня. Потому что каждый раз мне снится один и тот же сон, который никак не сбывается».

Няня взяла меня за руку и повела в нашу спальную комнату. Ребята делали вид что спят, и только когда няня вышла, в комнате постепенно стали открывать тоскливые глаза такие же бедолаги, как и я. Когда в полусонном состоянии я перевернулся на другой бок и повернул голову на подушке в другую сторону, то почувствовал резкую боль от свежее поставленного синяка старшими ребятами. Мы не поделили на игровой площадке мяч, и я обзавёлся фингалом под глазом. Но эта боль не могла сравниться с той, которая выжигала мне сердце каждый прожитый день.

«Мама, как же так получилось, что я оказался здесь, когда же ты меня заберёшь» – тихо и беспомощно шептал я.

И вот сейчас, будучи сорокалетним мужичком, не имеющим собственного жилья, ни семьи, ни толковой работы, я по-прежнему чувствую эту грудную боль. Но один факт всё же вызывает скупую улыбку – значит осталось ещё чему болеть, есть ещё то, что чувствует, а значит выжжено не всё…

***

В городском аэропорту я сидел на вахте вот уже седьмой год. Кем только не приходилось работать за период своего никчёмного существования. Грузчиком был на складе, охранником отработал немерено, дворником, приёмщиком стеклотары, почтальоном, мне очень нравилась эта работа, но встретившаяся мне на пути пьяная компания отправила меня на два месяца в госпиталь, с множественными ушибами и трещиной в кости, получившую в результате удара бейсбольной битой по ноге. Но в детстве я часто дрался и привык стойко переносить боль, а раны заживут и жизнь продолжится. Здесь же в госпитале я познакомился с работником городского аэропорта, который позже помог мне сюда устроиться, и вот я работаю в этом спокойном тихом месте уже шесть с половиной лет. Место хорошее, я бесконечно благодарен, соседу по палате за то, что он помог мне сюда устроиться, к сожалению, он сам здесь проработал не долго, и вот уже лет пять я его не встречал. Служащих аэропорта я, конечно же, знаю в лицо и даже у некоторых знаю кое – что из истории.

Вон Александр Самуилович – директор нашего аэропорта, прошёл.