В зале царила жуткая какофония – это компания молодых людей активно следила за ходом спортивного мероприятия. Да и без них хватало шума. Пиво текло рекой, с кухни тянуло запахом жареного мяса, кто-то втихаря покуривал вейпы, отчего под потолком собралось характерное сизое облачко. Я с трудом представил, что творится здесь во время «Алых парусов», которые, кстати, ожидаются буквально на днях. Свернул к выходу, и Вика безропотно последовала за мной. Мы вышли в белый, как молоко, питерский вечер.
– Это похищение? – лукаво поинтересовалась она, пристально глядя мне в глаза, словно выискивая что-то.
– Да. Только я не определился с мотивами, – прервал я обмен вопросами.
– Давай присядем и обсудим это, – показала она на заботливо застеленные глянцевыми журналами отливы окон заведения.
Мы устроились на не очень удобной, но вполне подходящей в нашем случае поверхности. Мимо сновали прохожие и автомобили.
– Твоя история про ураган стала темой вечера, – усмехнулась Вика, завязывая разговор.
– Чудом выжил… А в какой ураган попала ты? – перешел я к сути.
– Я?! – Вика инстинктивно поправила прическу, но потом, видимо уловив смысл вопроса, ответила: – Ты прав, я напилась. Ты впервые за столько лет пришел на сбор, и тут на́ тебе. Я правда так плохо выгляжу?
– Ты выглядишь прекрасно, но дело ведь не в алкоголе? Он только усиливает настроение.
Она сбросила псевдобеззаботную маску и отвела глаза, рассматривая вереницу пешеходов. Я решил сбавить натиск:
– Не обижайся, я не собираюсь копаться у тебя в голове, я не психолог. Помнишь, мы иногда болтали о всякой ерунде? Можем поговорить и сейчас. Столько лет прошло, а ты не изменилась.
Вика обернулась ко мне и одарила грустной, но непритворной улыбкой. Я понял, что она расположена, но до конца не готова к разговору по душам. Мы немного посидели молча, и мне показалось, будто девушка еле заметно вздрагивает. Только сейчас я понял, что на ней тонкое платье, а Санкт-Петербург даже в июне далеко не Сен-Тропе. Как назло, на мне была только толстовка на голое тело, которую не снимешь и не предложишь озябшей спутнице, как можно было бы предложить тот же пиджак.
– Могу завезти тебя домой. Мне спешить некуда: дома никто не ждет, – предложил я и заметил, что собеседница сама собралась что-то сказать. – Извини, что перебил.
– Я хотела узнать… – Вика улыбнулась уже более жизнерадостно. – На самом деле ты уже ответил на оба моих вопроса.
Не знаю, какое впечатление произвел на девушку мой грязненький автомобиль, но припаркован он был совсем рядом, и уже через минуту мы погрузились в теплую тишину его салона.
– Я удивлена, – сообщила Вика, вкрадчиво изучая меня с пассажирского кресла. – Ты предвосхитил мой вопрос и даже мои мысли.
– Такая сонастройка встречается у близких, часто общающихся людей, – констатировал я. – В нашем случае это просто совпадение, вызванное характерной ситуацией.
– Спасибо, ты успокоил меня на тот предмет, что мы с тобой чужие люди.
Сарказм – это хорошо. Значит, она приходит в себя. Море слез и безысходности мне сегодня не грозит. Я не торопился заводить машину, понимая, что завязывается та самая, нужная беседа.
– Что мешает познакомиться ближе? – предложил я максимально нейтрально, дабы исключить превратное толкование фразы. – Мы почти пять лет бок о бок проучились, а я о тебе ничего не знаю.
– Будь джентльменом, уступи даме право второй рассказать свою историю, – после минутного раздумья сказала Вика.
