– Вот бы нам поскорее вырасти и сразиться с настоящей змеёй, – мечтательно произнёс Джеро.
– Точно, вырасти бы поскорее и стать такими же бесстрашными, как наш папа и другие взрослые, – согласился Ганджу.
– Интересно, а сколько ещё должно смениться лун, чтобы мы стали такими же бесстрашными, как они? – задумчиво произнёс Оби.
На мгновение в воздухе повисла тишина, нарушаемая только стрёкотом цикад.
– Молодец, Оби! – воскликнул Джеро. – Надо узнать, сколько нам ещё расти, чтобы ничего не бояться. Давайте спросим у папы, он точно знает.
– Как мы раньше до этого не додумались? Красавчик! – Ганджу хлопнул Оби по спине лапой. – Я знаю, где его искать, пошли.
В том месте, где предполагал Ганджу, папы не оказалось. Зато сменивший его на дежурстве часовой сообщил братьям, что их папа, скорее всего, пошёл домой. И точно – он был дома.
– Папа, привет! Скажи, сколько нам ещё расти, чтобы мы ничего не боялись? – начал Джеро.
– Да, папа, когда мы станем бесстрашными? – поддержал брата Оби.
– Хм, – папа задумчиво обвёл взглядом испачканных бананами и пылью воинов. – Надеюсь, никогда, – наконец изрёк он.
– То есть как это никогда? – вклинился в разговор Камо.
– Ты что, надеешься, что мы не станем такими же смелыми охотниками, как ты? – подключился к разговору Ганджу.
– Смелость не означает отсутствие страха, – улыбнулся папа.
– Как это, не означает? – Джеро даже замер от удивления. И не он один. Все братья с недоумением смотрели на папу.
– Ну что ж, присаживайтесь, попробую объяснить.
И когда Оби, Джеро, Камо и Ганджу полукругом уселись на полу, он начал свой рассказ.
– Давным-давно, в незапамятные времена, жил на свете сурикат, который ничего не боялся. Он был абсолютно бесстрашным, и все вокруг восхищались его смелостью. Однажды он решил в одиночку сразиться с огромной змеёй, которая жила неподалёку и наводила ужас на всех обитателей саванны. Родные принялись его отговаривать, но он и слышать ничего не хотел и отправился к логову змеи.
Папа замолчал и обвёл взглядом притихших детей.
– И что, что было дальше? – нетерпеливо спросил Джеро.
– Не знаю, больше его никто не видел, – рассмеялся папа. – Но зато его родственники, которые змею побаивались, жили долго и счастливо. Потом у них появились дети, которые жили долго и счастливо, а потом у их детей появились дети, и так далее, пока на свет не появились вы. А вы, как я вижу, решили прервать такую замечательную традицию и снова стать бесстрашными, – папа улыбался особенно широко, и было непонятно, шутит он или нет.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что мы потомки трусов и что все наши предки были трусами, – насупился Джеро.
– Я сказал, Джеро, что бесстрашные сурикаты долго не живут.
– Но, папа, мы сегодня видели, как наши часовые сражались с коброй, они храбро атаковали её со всех сторон, – возразил Оби. – Хочешь сказать, что они тоже боялись её?
– Конечно, сынок, – голос папы стал серьёзным. – Храбрость не означает отсутствие страха, храбрость – это когда ты боишься, но делаешь, невзирая на свой страх. Храбрость не зависит от возраста, она приходит в результате тренировок. Чем больше её тренируешь, тем более храбрым становишься.
– То есть надо тренироваться побеждать свой страх? – спросил Камо.
– Да, можно тренироваться побеждать свой страх, – папа на мгновение задумался. – А можно сделать его своим союзником, и тогда он будет сообщать вам, в каких ситуациях проявить осторожность, а в битве добавит вашим лапам силы и скорости.
