Кодовое имя – Верити - страница 7

– Вы не пострадали, мисс?

– Классный мотоцикл! – Это сказал мальчишка, но мать быстро одернула его:

– Ой, да замолчи! – Слишком уж узнаваемым эхом недавних слов толкнувшего Мэдди хулигана-чернорубашечника прозвучала такая реплика.

– Он и правда хороший, – проговорил мужчина.

– Не новый уже, – скромно, но польщенно отозвалась Мэдди.

– Надо, милочка, чтобы за твоими коленками кто-нибудь присматривал, – посоветовала одна из хозяек с корзинками.

А Мэдди думала про себя, имея в виду самолеты: погодите, придурки-фашисты, у меня будет игрушка куда побольше, чем этот мотоцикл.

С возрожденной верой в человечество Мэдди протолкалась сквозь толпу и выбралась на задворки Стокпорта с их мощеными проулками. Тут не было никого, кроме крикливых стаек мальчишек, играющих в уличную разновидность футбола, да раздраженных старших сестер, которые, подвязав волосы платком, сердито выбивали ковры или мыли ступени крыльца, пока их матери ходили за покупками. Честное слово, я разревусь от зависти, если буду и дальше думать о том, что все они погибли под бомбами или еще как-нибудь.

Фройляйн Энгель снова заглянула мне через плечо и велела не писать больше «придурки-фашисты»: она считает, что гауптштурмфюреру фон Линдену это не понравится. По-моему, она побаивается своего начальника (да и кто ее осудит?), и шарфюрер Тибо тоже этим грешит.

Не могу поверить, что вам действительно нужно услышать от меня о том, что аэродром Каттон-парк находится в Илсмер-порте, ведь в последние десять лет он был едва ли не самым оживленным летным плацдармом на севере Англии. Там строят самолеты. Перед войной на аэродроме располагался гражданский авиаклуб, весьма шикарный, а еще там годами находилась база Королевских ВВС. Здешняя эскадрилья бомбардировщиков использует Каттон-парк начиная с 1936 года. Предположить, что там творится в данный момент, вы можете с тем же успехом, что и я, и, возможно, ваши догадки будут даже точнее. Но не сомневаюсь, что сейчас летное поле защищено аэростатами и зенитными орудиями. Когда в то субботнее утро Мэдди приехала в Каттон-парк, то сперва, по ее же словам, тупо глазела по сторонам: сперва таращилась на автостоянку, потому что никогда прежде не видела столько дорогих машин в одном месте, а потом в небо, на прежде никогда не виданное ею огромное количество самолетов. Чтобы хорошенько их рассмотреть, она прислонилась к ограде. Через несколько минут до Мэдди дошло, что большинство самолетов вроде бы летают в соответствии с определенной схемой, поочередно приземляясь и снова с ревом взмывая в воздух. Спустя полчаса она все еще наблюдала и могла с уверенностью сказать, что один из пилотов – новичок, потому что его машина, коснувшись летного поля, непременно подскакивала футов на шесть, прежде чем как следует приземлиться; другой летчик выписывал в небе совершенно безумные фигуры высшего пилотажа, а третий катал пассажиров: взлетал с аэродрома, проводил пять минут в воздухе и садился; с вас два шиллинга, и передайте, пожалуйста, защитные очки следующему.

Это было прямо-таки ошеломляющее место в то нелегкое мирное время, когда гражданские и военные самолеты сменяли друг друга на взлетной полосе, но решимости Мэдди было не занимать, и она, следуя указателям, направилась в летный клуб, где совершенно случайно нашла человека, которого искала. На самом деле это оказалось легко, потому что Димпна Уайтеншоу единственная из авиаторов праздно сидела у летного поля в одном из выстроившихся в ряд перед зданием клуба выцветших шезлонгов. Мэдди ее не узнала. Летчица совсем не походила ни на гламурный фотоснимок из газет, ни на раненую в шлеме, которую Мэдди видела в минувшее воскресенье. Та тоже не узнала свою спасительницу, но обратилась к ней с бодрым возгласом: