- Ой, простите, я же не сказал. Я художник-декоратор в «Приюте комедианта». Знаете этот театр?
- Слышала, но ни разу не была, - призналась я.
- Вот и приходите. Позвоните или напишите, я возьму проходки. Мы сейчас новый спектакль ставим, современную пьесу. Там как раз кровать нужна в качестве реквизита. Действие большей частью в ней проходит.
- Это что, эротика? – опередил меня с вопросом Валик.
- Нет, просто муж с женой оба страшно деловые, встречаются в основном в постели, ну и диалоги у них там идут. Комедия.
- Спасибо большое, если соберусь, обязательно напишу. Удачи со спектаклем!
Когда Степан уехал, Валик предложил подбросить меня до метро.
- А интересный парень, кстати, - сказал он, как только мы влились в поток. – Я подъехал, а он как раз вылезает из машины. Вошли вместе, позвонили. Он сказала, что ты задерживаешься. Ну и разговорились. Дал телефон, пригласил в театр. Лидка рада будет.
Лида и правда была заядлой театралкой, на спектакли, причем только драматические, ходила не реже раза в неделю.
- Любопытная вещь, - заметила я. – В последнее время я все время знакомлюсь с интересными и приятными мужчинами.
- Да? – удивленно вскинул брови Валик. – А кто еще?
- Бабушкин друг, который юрист. Ветеринар, к которому Пикса носила. Степан вот еще.
- Так не тушуйся, Сонька, - он ткнул меня в бок. – Ты теперь женщина свободная.
- И что, надо сразу кого-то хватать, чтобы перестать быть свободной? Если мужчина приятный и интересный, это не значит, что его тут же надо тащить в нору. Юристу, кстати, под восемьдесят. Но это не мешает ему быть интересным.
- Ну как знаешь. Только Лидке ничего такого не говори. Она считает, что женщина должна быть при мужчине, иначе это нарушение мирового порядка. За такие заявы она тебе весь скальп по волосинке выдергает. А потом закусит мозгом, достатым через уши.
- Я-то не скажу, - хмыкнула я. – Ты сам не проболтайся.
- Я могила! – заверил Валик.
Кухонный гарнитур и плиту через пару дней забрала женщина пенсионного возраста – тоже на дачу. Трое грузчиков быстро вынесли все и спросили, буду ли я вывозить шкафы.
- Если никто не заберет, придется как-то от них избавляться, - вздохнула я.
Шкафы, в спальне, в гостиной и в прихожей, было жалко – старые, пятидесятых годов, но добротные, крепкие. Вполне могли бы кому-то еще послужить.
- Если что, звоните. Вынесем, вывезем, - старший дал мне визитку. – Недорого.
Тем временем осень окончательно вошла в свои права. По утрам я сидела на кухонном диванчике, грея ладони кофейной кружкой, одетой в стильный полосатый свитер. Окно выходило на лимонно-желтый клен. В солнечную погоду он словно светился, в дождливую был похож на мокрую канарейку. Облетал клен последним из всех деревьев во дворе – в ноябре, в одну ночь с холодным ливнем и сильным ветром. Просыпаешься – а он голый, и это значит, что зима на пороге.
Но пока еще клен был вполне одетым. Я любила осень, любила эту легкую грусть с коричной горчинкой. Даже холод и дождь любила – не сам по себе, конечно, а возвращаться домой, где тепло и светло. А теперь там еще и кот ждал.
Грусть была и от разрыва с Кириллом. Нет, я не жалела. Ни о том, что мы были вместе, ни о том, что я эти отношения закончила. Лидка сказала, что я зря потратила на него время – невосполнимый ресурс. Я не стала спорить, но про себя подумала, что и это для чего-то было нужно. Все люди, которых мы встречаем в жизни, даются нам для того, чтобы чему-то научиться. Но сейчас осень была не только за окном, но и внутри меня. Время между летом и зимой. Между тем, что цвело и отцвело, и белоснежным новым началом.
