– Это жестоко, – я покачала головой.
– Зато по-честному, – отрезала Милка. – И вообще, может, у вас все закрутится. Это я на случай, если все пройдет тухло.
Мне не очень верилось, что у нас с Пашей что-то может получиться, но и категоричного желания отказываться попробовать не было. До выходных определюсь, решила я.
Мы с Милой договорились, что встретимся еще раз на неделе – она хотела пройтись по магазинам, чтобы купить наряд для встречи с Кемалем. Меньше шопинга я люблю только бег по утрам в парке. В конце концов, не зря сейчас онлайн-магазины набирают такую популярность. Сидишь себе дома, кидаешь наряды в корзину, курьер доставляет все прямо до двери – тебе только и остается, что примерить и либо купить, либо вернуть вещь, если не подошла по размеру. Удобнее не придумаешь. Но нет – Васильковой приспичило бегать как замыленная лошадь весь день по торговым центрам в поисках «того самого платья».
Попрощавшись и чмокнув друг друга в щеку, мы с подругой разошлись в разные стороны. Мне еще нужно было ехать к маме. Если честно, я ужасно устала и мне хотелось поехать поскорее домой, но я уже обещала матери. Да и Уголька надо забрать – соскучилась до жути по этому мохнатому чудовищу. Я купила в кондитерской рядом с домом мамин любимый торт – «Медовик» – и вызвала такси. Выходило, конечно, дороговато, но я так устала, что мотаться сейчас по электричкам и автобусам было выше моих сил.
Маму я увидела сразу, как только моя нога ступила на размытую дождями проселочную дорогу. Ее красная косынка горела ярким пятном в сумерках во дворе. Мать надевала ее, когда занималась делами по хозяйству. Наверняка поливала свои любимые розы. Мне ее любовь к цветам не передалась. У меня в квартире как-то завелась орхидея – подарок Антона, но быстро зачахла, потому что садовод из меня никудышный. Я смирилась с этим фактом и купила кактус – самое неприхотливое растение, у которого все-таки есть какой-никакой шанс выжить в моем доме.
Мама, как я и ожидала, стояла на дорожке у оранжереи с лейкой в руках, вытирая потный лоб второй рукой, в которой поблескивали металлические концы садовых ножниц. У ее ног крутился Уголек, которого я не сразу заметила – он практически слился с темной землей. Увидев меня, котище бросился ко мне, громко мяукая. Я засмеялась и взяла его черную тушку на руки, ласково поглаживая лохматое пузо. Уголек довольно замурчал.
– С приездом, – мама тепло улыбнулась и обняла меня, положив лейку и ножницы на землю. От нее пахло пирогами и ягодами: аромат стряпни, которую она готовит нон-стоп, смешался с запахом духов. Это ее любимые, ягодные – папа в первый раз в студенчестве подарил ей такие, когда приехал из-за границы. Она, по его и ее словам, была в восторге. Папа не прекращал ей их возить, даже когда не получалось выбраться из-за работы – все равно каким-то чудом умудрялся их для нее доставать. А позже они появились и у нас в городе. После смерти отца мама сама начала их себе покупать. Ей казалось, что так ее связь с папой становилась будто еще крепче.
Мы зашли в дом, и запах выпечки стал сильнее.
– Иди мой руки и давай за стол, – мама засуетилась, доставая из кухонного буфета кружки, мои любимые: с мультяшными диснеевскими персонажами, из которых я пила чай еще в детстве.
Пока я была в ванной, кухня успела превратиться в банкетный зал: мама словно ждала в гости человек десять, не меньше.
