«Барчик», уютно расположившийся на улице Юлии Франц, галдел на все голоса: крики, визги, вувузелы. Всё это сливалось в единый громоздкий звук. Около входа в спорт-бар парочка подпитых фанатов пыталась выяснить отношения: один – чернокожий, рослый мужик в характерной зелёной футболке, а другой – в красной кепке и такой же футболке. Второй пытался толкнуть первого, а первый что-то невнятно говорил на английском языке. Другие же фанаты вывалились следом – несколько человек, вдрызг пьяные, скандирующие свои несвязные «кричалки». Один – низковатый, крайне бледный, с густой рыжей шевелюрой, одетый в жёлто-чёрную майку – пытался их разнять… Но те тянулись друг к другу неумолимо, в духе старых человеческих традиций – отступать было нельзя, если уж вышли поговорить. Ещё многие выходили следом, протискивались между друг другом и рамой входа. Нервные толчки руками, подавленные смешки, неразборчивая речь: всё сливалось в единый гомон. Кто-то был настроен крайне конфликтно, иные – напротив, дружелюбно. Все разгорячённые, возбуждённые. Что говорило лишь об одном – матч уже закончился, но выяснения, кто же всё-таки победил, продолжались. Так случалось во время нервных «качелей» или вообще ничьих, но Катя утверждала, что наши победили.
«Игра была хорошей», – подумалось Алине; она постояла, подождала, когда вся эта шумная компания прошла мимо.
Некоторые из них скользнули по Алине взглядами, но долго не пялились – у них назревало занятие поинтереснее: дружеский мордобой. Хотя его могло и не состояться: те, кто потрезвее, пытались конфликт сгладить.
Внутри стояла ещё более жуткая духота, чем на улице, но свободных мест почти не было: все столики были заняты, пестрили зелёными и красными футболками, разноцветными флагами. Звенели кружки с пивом. На широченной плазме, занимающей почти одну треть дальней стены, шёл повтор матча, уже к этому времени закончившемуся. Трибуны ревели, человечки в разноцветных футболках вальяжно передвигались по полю.
Алина на мгновение растерялась – на неё уставились десятки подпитых взглядов. Кто-то замолчал, кто-то загоготал. Но потом глаза её разглядели в толпе другую блондинку в синей блузке и тёмно-синей обтягивающей блузке. Она сидела около барной стойки, закинув одну ногу на другую, предоставив свои белые колени для любования всем желающим. Но на неё никто особо не пялился, кроме той четвёрки, кто стоял очень близко – один смуглый кудрявый брюнет в длинном сером худи, непривычно выделяющемся среди разноцветной толпы. Другой же – крепкий чернокожий мужик в ярко-зелёной футболке с отпечатанной белой цифрой на спине «69». Он не выглядел очень крупным, но плечи его немного бугрились, как и предплечья – добротная генетика, ничего не скажешь. Да, может быть, он и в спортзал время от времени захаживал.
Третий – тоже рослый мужик с широким прямоугольным лицом, забрызганным веснушками, чья красная футболка была ему не по размеру – больше, чем нужно. Хотя он и сам выглядел далеко не по-мальчишески: грудь колесом, спина – треугольником. Он обнимал за плечо «шестьдесят девятого» и пытался что-то ему объяснить, а тот лишь улыбался.
Четвёртый – земляк второго в похожей футболке, но с другим номером на спине, очень худой; что-то живо объясняющий ему на ухо. Тот, впрочем, особо не слушал.
Катька же уже намахивала рукой своей подружайке, подзывая её к этой весёлой компании, и «шестьдесят девятый» проследил взглядом за Катькой и улыбнулся Алине – обворожительной улыбкой. Блестящей.
