Бледные, как у всех рыженьких, руки Мадлен птицами взлетели, очерчивая в воздухе странную вытянутую фигуру, указали за меня, а потом одна ладошка прижалась ко лбу, и Мэдди чуть откинулась назад. Живые карие глаза весело сверкали из-под ресниц. Кажется, все происходящее ее немало забавляло.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы разгадать пантомиму – за последний год я уже порядком поднаторела в расшифровке подобных представлений. Да и артистическим талантом небеса Мадлен не обделили. Если бы не печальное недоразумение, наверняка через пару лет весть о новой звезде театра облетела бы весь Бромли.
– Значит, Георг отправился на Спэрроу-плейс за лекарством для меня? – Мадлен хлопнула в ладоши и беззвучно рассмеялась, как всегда бурно радуясь моей догадливости. – Вот неприятность, я хотела с ним поговорить перед тем, как идти к парикмахеру… А времени дожидаться его возвращения уже нет. Поступим так, дорогая. – Я отступила к вешалке, собирая необходимые мелочи – зонтик-трость и скромную дамскую сумочку, в которой помещались только чековая книжка, батистовый платок и флакончик с нюхательной солью. – Когда Георг вернется, ты отдашь ему вот это, – из сумочки на свет божий был извлечен немного смятый лист бумаги. – Если управляющий, мистер Спенсер, появится в мое отсутствие, то пусть Георг напомнит ему о Хаммерсонах. О закупках специй из Восточного Бхарата мы поговорим позднее, благо намечается хорошая сделка с какао-зернами из Колони. Выкупим партию напрямую у поставщика. Таким образом получится сэкономить достаточно средств для…
Брови Мадлен задирались все выше и выше, пока девушка, не выдержав, не расхихикалась, прикрывая лицо письмом. Я с неудовольствием прервала свои размышления и, перекинув ручку трости через локоть, толкнула дверь.
Звякнули колокольчики.
– Всего хорошего, Мадлен. Полагаюсь на тебя! – Я в последний раз оправила шаль на плечах и шагнула на улицу.
– Леди Виржиния, уже уходите? Погодите, отлежитесь! – Каблуки миссис Хат тяжело застучали по лестнице. – Поберегите себя!
– Все в порядке! – крикнула я, обернувшись и наклонившись над порогом. Мадлен, пританцовывая, обходила прилавок, чтобы дождаться Георга на кухне – наверняка он вернулся бы через черный ход. Кондитерша остановилась на полпути вниз, теребя в руках канареечно-желтый платок. – Не беспокойтесь обо мне, – махнула я рукой на прощание, вышла на улицу и заметила вполголоса: – Право же, слишком много волнений из-за простого обморока.
Весна в Бромли – это не только пение птиц и молодые зеленые листочки, но, увы, еще и грязь под ногами. «Город тысячи кэбов», к несчастью, слишком медленно превращался в город трамваев, редких пока автомобилей и метро. Лошади по-прежнему бодро тянули экипажи по мостовым. Весной, во время затяжных дождей, мешались в скользкую массу сено, земля и отходы. Здесь, в фешенебельном районе Вест-хилл, подметальщики кое-как справлялись со своей работой, но внизу, в бедных кварталах, весной и осенью начинался сущий ад.
Впрочем, в промышленных районах приятного было мало круглый год – летом от заводской гари не продохнуть, а зимой едкий туман пробирал до костей.
Мой же путь лежал на другой конец города, в Ист-хилл, где располагались торговые кварталы, ипподром, театры и храмы. Быстрей всего было бы добраться до парикмахерской на автомобиле, но, к сожалению, я пока не нашла замену старому водителю Чейзу, уволенному месяц назад за злоупотребление элем. Да и доверия к этим «электрическим повозкам», появившимся на свет в один день со мной, я не испытывала. Уж лучше старый добрый омнибус. Сегодня погода побаловала бромлинцев солнышком, так что поездка на империале обещала доставить немалое удовольствие.
