Два врача действовали уверенно и быстро. Вскоре заморозка начала таять, с края простыни скатывались капельки воды, тело начало розоветь от наполнения кровью. Датчики подали сигнал о приближении точки отсчёта, когда тело набрало критическую температуру.
– Пора, Марк!
Марк закрыл глаза и сосредоточился. Покалывание в груди усилилось. Он старался усмирить волнение и глубоко вдыхал воздух. Внезапно Марк почувствовал еле уловимое тепло рядом с головой мужчины. Быстро наклонился в сторону скользнувшего тепла, резко сделал глубокий вдох, раскрыл рот мужчине, наклонился и выдохнул в него. Выпрямился, сомкнул его губы и убрал руку. Оба молча стояли над телом в ожидании. Повисла напряжённая тишина, и только падающие на холодный кафель капли воды отсчитывали секунды. Одна, две, пять… Вдруг человек сделал вдох носом и открыл глаза. Датчики начали показывать слабый пульс.
– Марк, ты смог! Ты гений! Марк, ты – мессия! Ты Бог! – закричал Борис, потрясённый увиденным.
Человек на столе сделал ещё один вдох и выдохнул ртом. В ту же секунду из его рта вылетело белое облачко пара и растворилось в одно мгновение. Рот закрылся, экран монитора показал ровную черту. Сердцебиения не было.
Марк, глядя то на пациента, то на датчики, заторопился.
– Ты это видел?! Его душа улетучилась! Думаю, что уже ничего нельзя сделать, возвращаем пациента в криохранилище до лучших времён. Снова меняем кровь на криопротектор, перфузию нужно сделать быстро, температура не соответствует допустимой на 0,1 градуса. Надо спешить, скорее!
Оба засуетились над телом, поглядывая на датчики. Неожиданно в дверь постучали.
– Марк Владимирович! У вас телефон звонит не переставая уже пятнадцать минут, наверное, что-то срочное, – услышали они встревоженный голос охранника.
– Осталось восемь минут до конца заморозки, без меня справишься? —спросил шёпотом Марк.
Борис кивнул.
Рядом с охраной, в комнате, где они переодевались, надрывно звонил телефон Марка. Звук прекратился. На экране высветилось сообщение о двадцати трёх пропущенных от Ники.
Марк набрал её номер.
– Марк, ты где? Моя бабушка умерла! – рыдала в трубку Ника. – Мне мама сообщила. После обеда она ушла с свою комнату и долго не выходила, мама забеспокоилась, а когда зашла в её комнату, та уже не дышала, – захлёбываясь слезами, рассказывала Ника.
– Ника, я приеду через час, не вызывайте полицию и скорую! – успел крикнуть в трубку Марк, бросил телефон в сумку и побежал за Борисом. Тот уже опечатывал криохранилище. Марк сообщил ему о случившемся, и они вдвоём помчались в квартиру бабушки Ники.
Дверь им открыла мама Ники, Олеся Юрьевна. Увидев Марка и Бориса на пороге, она расплакалась и отступила, пропуская их в квартиру. Ника ещё не приехала. Зашли в комнату Серафимы Демьяновны. Вытирая слёзы, Олеся Юрьевна рассказала, как обнаружила её, бездыханную. Бабушка лежала на кровати, укрытая лёгким пледом. Марк пощупал пульс. Пульса не было. Тело холодное, зрачки на свет не реагировали. Всё указывало на то, что женщина умерла.
– Олеся Юрьевна, выйдите, мне нужно кое-что обсудить с Борисом. В такую тяжёлую минуту вам будет неприятен наш разговор, – попросил её Марк. Та, прикрыв рот платком, чтобы не разрыдаться, вышла и закрыла за собой дверь.
– Борис, я попробую ещё раз. Когда мы вошли, я почувствовал покалывание в груди, значит её душа ещё рядом. – В его голосе чувствовалось волнение. Он ещё не пришёл в себя от предыдущего «оживления», а тут перед ним лежит родная, любимая бабушка его Ники. – Закрой дверь на ключ.
