Незнакомец снова шокировал его, сев без разрешения, но самое большое удивление Ардашир испытал, когда начал разговор с незнакомцем. Так с ним не разговаривал вообще никто и никогда. С особами его статуса общались либо почтительно, либо на уровне, соблюдая массу условностей, понятных только избранным. Исключение в виде взводного в той же Первой Сотне было не в счет. Там их целенаправленно перемешивали с дерьмом, пока не убьют первого противника. Только после этого в голосе какого-нибудь бывшего десантника появлялось подобие тепла. Для того, чтобы завоевать уважение собственного взводного, Ардаширу пришлось убить голыми руками воительницу из Дагомеи, а это весьма и весьма непросто. Князь мотнул головой, отгоняя воспоминания, и сел в кресло.
– Кто я и откуда? – задумчиво спросил Ардашира гость. – Более правильным вопросом, было спросить, из какого я времени. Кстати, какой в этой реальности сейчас год?
Князя зацепило слово «реальность». Что бы это значило?
– Сейчас год две тысячи семьсот двенадцатый от основания Империи, десятый день месяца Абу, – пояснил князь.
Пленник поднял глаза, пошевелил губами, а потом захохотал, приведя князя в полное замешательство.
– Я, похоже, попал в тот же день и в то же место, откуда стартовал, – сказал он, уняв смех.
– Ты это о чем? – осторожно спросил князь. Он уже не был уверен в том, что гость нормален.
– В вашем мире известен Ахемен?
– Конечно, – обиделся Ардашир, – каждый школьник знает о великом императоре древности.
– А про Заратуштру тут что-то помнят? – с жадным интересом спросил незнакомец.
– Ты про кого из них? Их тысячи. Даже в охране этого дома пара человек есть.
Гость задумался.
– А тогда ты сам то кто и что это за страна? – спросил он, снова проявив немыслимую дерзость.
– Это земля рода Ардашир, часть Вечной Империи. А я ее правитель, князь Ардашир, девяносто седьмой этим именем. Мы все получаем это имя, взойдя на престол.
– Дай догадаюсь, Ардашир первый был сыном Пророка? – спросил гость, изумив князя этим вопросом.
– Никто об этом не догадывается, это общеизвестно, – высокомерно заявил Ардашир.
– Ну, здравствуй, внучек, – оскалил зубы странный чужак, – обнимемся?
* * *
Макс.
– Вот это сюрприз, – думал Макс, – я попал в то же время и место, но ведь реальность изменилась, и это явилось следствием моего пребывания в прошлом. А внучок то слабоват оказался, аж сомлел. Вон, бледный какой сидит.
– Что замолчал, обниматься не хочешь? – спросил Макс у владетельной особы.
– Это невозможно! – просипел тот.
– Что невозможно? – с любопытством спросил Макс.
– Да, Пророк был голубоглазым блондином, но он же умер тысячи лет назад, – выдавил из себя далекий внук. – Хотя это все объяснило бы. Я отдал записи твоего голоса лингвистам, они опознали этот язык, как древнеперсидский, и вцепились в меня, как клещи. Почему они такого знатока древних языков не знают.
– А ты не задумывался, как за ничтожное время занюханное племя нищих горцев сокрушило Ассирию и стало править миром? – спросил Макс.
– Эту загадку ученые решить не смогли, – признался князь.
– А теперь догадался? – насмешливо спросил Пророк.
– Ты пришел в то время из технологического мира? – выдал мысль Ардашир.
– Точно! – ткнул в потомка пальцем Макс. – Ты не глуп, родственник, и это радует!
– Кстати, а твоя жена Дарья была дочерью Куруша?
– Нет, мою жену звали Ясмин, а Дарья – старшая дочь. Имя моего почтенного тестя – Дариуш. Слабая попытка, внучек. Попробуй еще.
