За ужином две женщины пытались найти общий язык. Одна красноречивыми жестами сердечно благодарила за оказанную помощь с ребенком, другая не менее выразительными жестами объясняла, что ей не составило большого труда поиграть с девочкой, разрисовывая в альбоме зверей и птиц. Розу восхитили рисунки Марии, а Лина после ужина пыталась их повторить.
– Если надо посидеть с девочкой, я всегда рада помочь, – на прощание Маша прямо с планшета прочитала сложное предложение.
Она дважды ошиблась в произношении незнакомых слов, но Роза и глазом не моргнула, согласно кивнула головой, с благодарностью пожала протянутую руку.
– А как же Карла? – удивился Франческо. – Она обидится.
– Она уже обиделась, – пояснил Марио, закуривая новую трубку. – Еще утром заявила, что больше ноги ее не будет в моем доме.
– И ты не хочешь с ней помириться, отец?
– Пока нет. Каждый должен жить своей жизнью, Франческо. Или ты думаешь, я не заслужил такого подарка?
Перед сном сын долго думал над словами отца. Имел ли он права таиться от него, когда другие плели за его спиной интриги, подсчитывая стоимость недвижимости и мечтая поскорее ее поделить. Деревенская жизнь вполне устраивала спокойного и рассудительного в своих ограниченных желаниях Франческо. Он не гнался за длинным рублем, не стремился казаться умнее, чем был на самом деле, любил эту щедрую суглинистую почву, взрастившую в нем доброе открытое сердце и трудолюбивые мозолистые руки. Его вселенная зародилась в карих глазах Розы, а с появлением дочери расширилась до бесконечности с ярко вспыхнувшей звездой по имени Пэскуэлина в самом центре. Он не желал менять привычный уклад отлаженной жизни, и даже появление в доме русской женщины не так удручающе подействовало на него, чем признание родного брата отсудить у отца свою долю. После долгого раздумья Франческо решил при первом удобном случае поговорить с отцом о Джулиано, и может быть, вдвоем они найдут правильное решение.
– Она понравилась мне, – прошептала Роза перед тем, как закрыть глаза.
– Кто? – не понял Франческо.
– Мария. Она добрая и веселая, не то, что вечно недовольная Карла или заносчивая Паола. Лина просила завтра снова остаться с Марией.
– Ты с огнем играешь, Роза, – забеспокоился муж. Мало ему проблем со старшим братом, так теперь и тетка возненавидит их семью.
– Ты знаешь характер дочери, Франческо. Она будет с той, которая пришлась ей по душе. Сердце ребенка трудно обмануть.
– А, делайте, что хотите. – Во всяком случае, он попытался предотвратить неминуемую катастрофу.
– Ради Марии твой отец зажег сегодня камин, – улыбнулась в плечо мужа довольная Роза.
– Неужели? – от удивления он приподнялся на локте, пытаясь в темноте разглядеть песочные глаза.
Франческо легко мог пересчитать по пальцам те праздничные дни, когда отец позволял разжечь в доме большой камин. После смерти матери к нему не прикасались долгие семь лет, и только рождение внучки заставило Марио возобновить семейную традицию – воскресными вечерами собираться вместе и разводить благословенный очаг.
– Боюсь, твой отец настроен серьезно, Франческо. Эта женщина войдет в нашу семью…
Он так ничего и не ответил уснувшей Розе, только поцеловал в теплый висок и плотнее прижался к нежному телу. Из-за дождливой погоды в холодной комнате пахло сыростью, а в углу на потолке через толстый слой побелки снова проступили темные пятна плесени, которые появились прошлой зимой после первого в их жизни сильного снегопада.
