Гостья из России прилетела в воскресенье, поэтому ее встречали все мужчины Тонини – отец и двое сыновей, за исключением внука. Позабыв от волнения все, что учила во время перелета, Маша приветливо улыбнулась, протянула руку для пожатия и проговорила только одно слово – ciao1. Франческо аккуратно пожал женскую ладонь, при этом в его черных глазах промелькнуло явное восхищение, а сдержанный Джулиано одарил ее только кивком головы и протянул букет красных роз, так расточительно приобретенный в цветочном киоске аэропорта. Предоставляя место отцу, он тактично увел в сторонку ошеломленного брата. После сыновей Марио наговорил кучу комплиментов, два раза легко коснулся губами чуть дрожащей руки и, подхватив одну сумку из багажа, уверенно повел гостью к темно-синему минивэну.
Дорога петляла по гористой местности, вдоль обочин плотной стеной возвышались зеленые деревья. Италия встретила Машу пасмурно. Небо заволокло серыми, низкими тучами, и через время пошел дождь. Маша пожалела, что перед отлетом сдала в багаж плащевую куртку, надеясь на обещанное Лорой солнце и плюс двадцать пять. Вспоминая о багаже, она вздрогнула от сырости, непроизвольно сжала холодные руки. С благоразумной предусмотрительностью надев в поездку плотный полушерстяной брючный костюм, Маша мысленно восхваляла женскую интуицию, пытаясь заодно унять мелкую трусливую дрожь то ли от близкого присутствия Марио, то ли от пронизывающей сырости. А сеньор Тонини улыбался всю дорогу и не верил долгожданному счастью, что прекрасная Мария из далекой холодной России приняла его предложение.
– Ты устала, – повторял он по-русски едва уловимым шепотом, сидя на заднем сидении рядом с гостьей, словно признавался в тайной любви.
Но на этом его словарный запас закончился. Языковой барьер пугал Машу еще и раньше в Москве, а сейчас явилось очевидное прозрение, что общение, без которого ее приезд обретет лишь формальное пребывание в чужой стране, ляжет тяжелым грузом на ее хрупкие плечи. И вместо куртки душу грел планшет в придачу с мобильным интернетом.
– Как твое здоровье? – почти по слогам она прочла итальянский перевод.
– Хорошо.
– Как семья?
– Хорошо.
– Работа?
– Великолепно!
На этом беседа закончилась, и начался проливной дождь. Потоки воды бежали по дорожному полотну впереди машины, механические дворники не успевали очищать лобовое стекло от мутных ручейков. Вокруг стояла молочная пелена, и хотя старший Джулиано уверено вел машину по узкой дороге, отец в целях безопасности велел сыну съехать на обочину и переждать ненастье.
– Тетя просила не задерживаться, – недовольно ворчал Джулиано, приглушая мобильное радио.
– Отец прав, дороги не видно. Куда ты хочешь ехать? На верную смерть! – вскипел Франческо и ладонью ударил по бампризу.
Между братьями завязался вялый спор, который мог погасить только отец.
– Прекратите! Не позорьте меня перед женщиной.
– Она все равно ничего не понимает, отец, – Джулиано улыбнулся в сторону гостьи.
– И что с того? – разозлился Марио. – Можно говорить при ней всякую чушь! Она не настолько глупа, как ты думаешь.
– Ничего я не думаю!
– Нет, думаешь! Я по твоему лицу вижу, что она тебе не нравится.
– А почему она должна мне нравиться, отец?
– Тебе не должна. Главное, что мне нравится, понятно? И вы должны уважительно относиться к этой женщине, пока она будет жить в моем доме. Мы вчера это обсуждали, Джулиано, что непонятно?
