– Я проведу для вас экскурсию по территории. Советую взять бутылки с водой. Когда закончим, вместе поужинаем, а остаток вечера можете отдыхать, прежде чем завтра приступим к тяжелой работе.
Все направляются к кулеру в углу зала, чтобы наполнить бутылки. Затем профессиональная улыбка Дженны сменяется настоящей, она бросается ко мне и стискивает в крепких объятиях.
– Я так по тебе скучала!
– Джен, мне нечем дышать.
Она отпускает меня, но берет мое лицо в ладони.
– Я сейчас расплáчусь. Как будто мой ребенок вернулся домой. Ты так выросла.
Слова застревают у меня в горле, я едва сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться. Дженна была вожатой в моей группе, когда я отдыхала в лагере. По мере того как я взрослела и переходила в старшие группы, Дженна делала то же самое. Она клялась, что это совпадение, но мне нравилось думать, что это из-за меня. Неимоверное счастье для одинокого ребенка, который хотел, чтобы его любили.
Когда мы ехали сюда по грунтовой дороге, я почувствовала, что снова могу дышать и что наконец оказалась на своем месте.
Дженне было восемнадцать, когда мы познакомились, и в отличие от моей настоящей старшей сестры именно Дженна стала для меня родной. Она была моей зубной феей, когда здесь у меня выпал первый зуб, моей спасительницей, когда у меня впервые начались месячные, и жилеткой, в которую я плакала, когда впервые поцеловалась с Тоддом Энсоном, а он на следующий день уже целовался с Полли Беккер на волейбольной площадке.
– Мы же разговаривали два дня назад и не так давно были вместе на вечеринке с ночевкой, – смеюсь я, высвобождаясь из ее объятий. – Когда ты успела так соскучиться?
– Да, но здесь тебя давно не было. Слишком давно.
Мне нравится, что Дженна по мне скучает, а она знает, что я это люблю, но все равно подыгрывает.
– Прости, это из-за щенков. Они пробуждают у меня материнские инстинкты. Теперь мне придется все лето смотреть на высоких мускулистых парней, которые их таскают. – Она со вздохом кивает туда, где Расс и другие вожатые играют с тремя золотистыми ретриверами. – Похоже, Рыбка выбрала себе жертву на лето. У нее хороший вкус.
Даже если Расс чувствует мой взгляд, он не поворачивается. Хватит на него пялиться! Но ведь он так же хорош, как и прошлой ночью, если не лучше. Я поворачиваюсь к нему спиной.
– Кстати о нем.
Дженна прищуривается, словно пытаясь покопаться в моих мыслях. Возможно, ей это удается, потому что она с отвращением кривится.
– Ты тут всего два часа! Аврора, пожалуйста, скажи, ты еще не умудрилась нарушить кардинальное правило номер один?
– Что? Нет! Конечно, нет. За кого ты меня принимаешь?
– Слава богу. Я не могу быть твоей начальницей, если ты будешь нарушать правила.
– Я не нарушаю!
Она бормочет что-то вроде «уф» и упирает руки в бока.
– Хорошо.
– Мы переспали прошлой ночью.
– Рори! – восклицает Дженна, проводя рукой по лицу. – Не заставляй меня жалеть о том, что приняла твое заявление. Ты же не будешь творить глупости? Помни про обещание усердно работать. Когда ты в девять лет расхаживала здесь как хозяйка, это было мило, но если отвечаешь за детей, я должна знать, что ты думаешь о делах, а не о постели какого-то баскетболиста… или футболиста?
– Он вообще-то хоккеист…
– Рада, что ты любишь разнообразие, но я серьезно, Рор. Ты пообещала работать все лето, а не сдаваться, потому что тебе стало скучно в лагере. Ты должна показать себя с лучшей стороны перед детьми, а не каким-то случайным парнем.
