Когда грибы цветут… Юмор и фантастика - страница 4

– Участковый уполномоченный Сергей Махмутко, – козырнул страж порядка. – Разрешите вопрос.

– Разрешаю, – сказал Пальчиков.

– Тут у вас во дворе ночью сняли колеса с машины гражданина Филикиди. Вы, случайно, не видели, кто это сделал?

– Нет, не видел. Я ночью, знаете ли, сплю, а не пялюсь в окна, как некоторые. И не сижу часами у подъезда…

– Это что за намеки? – послышался воинственный голос.

В прихожую, где вели содержательную беседу Пальчиков с полицейским Махмутко, вышла из гостиной Евлампия Аркадьевна, теща Пальчикова.

– Да ни на что я не намекаю, – тут же стушевался Пальчиков. – Просто говорю, в окна смотрят те, кому делать нечего. А в нашей семье все заняты. Так же, Евлампия Аркадьевна?

– А в чем, собственно дело? – пропустила ремарку зятя Евлампия Аркадьевна. – Ну, открутили колеса с машины этого прохиндея. А ты не ставь ее на газон!

– Так может, вы что-нибудь видели? – обрадовался старший лейтенант Махмутко, давно уже жаждущий стать капитаном. – Подождите, я сейчас блокнот вытащу.

– Нет, лично я этот момент каким-то образом пропустила, – с сожалением сказала Евлампия Аркадьевна. – Но что касается персоны самого Филикиди, этого, с позволения сказать, делового человека, у меня сведений накопилось столько, что, боюсь, вам вашего блокнотика не хватит.

– Да? А что такое? – заинтересованно спросил пока еще старший лейтенант Махмутко.

– А вот то! – таинственно сказала Евлампия Аркадьевна. – Впрочем, что же мы стоим здесь? Пройдемте-ка на кухню, молодой человек! Я вам поведаю некоторые подробности из жизни этого самого субъекта. Думаю, вам будет интересно.

И они нетерпеливо протопали мимо озадаченного Пальчикова на кухню и закрылись там.

В прихожую участковый уполномоченный вернулся не раньше чем через час. Он был бледен и взволнован, а глаза у него пылали праведным гневом.

– Ну, большое спасибо вам, – воодушевленно тряс он руку Евлампии Аркадьевне. – За наблюдательность и активную гражданскую позицию. А не то, что некоторые…

Участковый укоризненно посмотрел на Пальчикова и выкатился за дверь.

Слышно было, как почти уже капитан Махмутко ожесточенно затопал по лестнице вверх. К квартире того самого Филикиди.

– Что вы ему наговорили про человека, Евлампия Аркадьевна? – с некоторым недоумением, смешанным со страхом, спросил Пальчиков.

– Все, что знала, – мстительно заявила теща. – Ибо не фиг! А уж знаем я и мои подруги, молодой человек, очень много. В том числе и про вас! Уж поверьте мне.

– А я-то тут при чем? – стушевался Пальчиков.

– Ладно, ладно, вам пока не о чем беспокоиться, – утешающе сказала Евлампия Аркадьевна. – Вам еще ой как далеко до этого жулика Филикиди! Подумаешь, колеса у него открутили! А ты не ставь машину на газон!

«Бух-бух… Бух-бух-бух!», да «Дзинь-дзинь… Дзинь-ля-ля!». Мертвого поднимет, где уж тут живому заснуть.

Пенсионер Бурдынюк уже и звонил соседям снизу Куроедовым по телефону, и сам к ним приходил с просьбой сделать музыку потише, и участковому жаловался, да все без толку. Соседи только посмеивались над ним: «Давай, дед, к нам, мы и мочалку тебе подберем, и оттягиваться научим».

А вчера, когда Куроедовы, наконец, угомонились, он выждал для верности еще часок и в районе шести утра приступил к осуществлению мести. «Пусть-ка побудут в моей шкуре, авось, поймут чего!» – злорадно подумал Бурдынюк, и с силой стал водить заранее припасенной железной трубой по ребрам батарей отопления как раз над спальней соседей, а для верности еще и над залом – на тот случай, если у них кто заночевал.