Серебрякова окинула его внимательным взглядом, словно пытаясь заглянуть в самую душу. Затем она хмыкнула и покачала головой.
– Да так, я же вижу людей насквозь. Был тут один в прошлом году, как его, Джексон то ли Мюллер, то ли Шмюллер, кто вас там разберёт ваши нерусские фамилии. Так мы его сразу на чистую воду вывели. И тебя выведем, если что не так.
Майкл нахмурился, пытаясь понять тайный смысл её слов. Неужели она имела в виду Джейсона Миллера, того самого агента, которого он должен был найти и вернуть под контроль Великобритании? И если они его вычислили, значит ли это, что их планы уже могли быть раскрыты?
Внутри Андерсона нарастала тревога. Всё было поставлено на карту, и он не мог допустить провала этой операции. Но судя по тому, как Нина Павловна намекала на его «шпионские» наклонности, они уже могли быть на верном пути к разоблачению.
Майкл напрягся, чувствуя, как участился его пульс. Нужно было как можно скорее связаться с командованием и доложить о сложившейся ситуации. Если их присутствие здесь раскрыто, это могло поставить под угрозу всю миссию.
Но Андерсон понимал, что действовать нужно крайне осторожно. Малейшая оплошность могла вызвать ненужные подозрения. Ему предстояло разобраться в этом клубке тайн, не привлекая к себе лишнего внимания.
Нина Павловна продолжала внимательно наблюдать за ним, её проницательный взгляд словно пытался разгадать, что же скрывается за его безобидной внешностью. Майкл ощущал, как напряжение внутри него нарастает с каждой секундой.
Что же ему теперь делать? Рискнуть и попытаться выведать у Серебряковой больше информации? Или лучше отступить и как можно скорее доложить обо всём руководству? Андерсон взвешивал все возможные варианты действий, понимая, что каждый его шаг должен быть выверен до мелочей.
Тревожные мысли не давали Майклу Андерсону покоя. Он всё чаще ловил себя на том, что внимательно приглядывается к окружающим, пытаясь найти хоть какие-то признаки того, что их операция могла быть раскрыта. И уже это само по себе могло вызвать подозрение у внимательного человека. Майкл слышал о том, что у русских повсюду используются системы интеллектуальной видеоаналитики, которые впитали в себя все традиции русского культурного кода в части выявления шпионов и врагов. Как их учили в академии, именно в России эта наука была возведена в абсолют.
Майкл подумал о том, что они в своём МИ-6 ходят по границе паранойи. Окружающий мир в Москве в эти ранние весенние деньки выглядел совсем не так страшно, как им рассказывали. По улицам ходили обычные люди, ездили роверы-доставщики и летали дроны. Это была высокотехнологичная страна, и даже медведей с балалайками на улицах не было видно. Москва выглядела как обычный европейский город, даже более европейский, чем любой другой. Это одновременно пугало и обескураживало Майкла. Он не был готов увидеть всё это своими глазами.
Как-то раз он подумал: «Невежество порождает страх, страх порождает ненависть, а ненависть порождает насилие». Это была цитата из какой-то книги, которую он читал много лет назад. Он отмахнулся от этой мысли, попытавшись сосредоточиться на целях своей миссии. Но какой-то червячок сомнений уже начал шевелиться где-то глубоко внутри него.
В один из дней, когда Андерсон проходил мимо серверной, он уловил краем глаза чей-то внимательный взгляд. Замедлив шаг, Майкл осторожно оглянулся и заметил человека, пристально наблюдающего за ним. Их глаза встретились, и Андерсон почувствовал, как по спине пробежал холодок. Майкл снова напрягся.
