Когда минует август - страница 12

– Да ладно, это я тут гость.

– Нет. Ты тут хозяин. Всё в твоём полном распоряжении.

Немного побродив по квартире, я добрался до кухни, где у стола уже стоял Андрюха и нарезал закуску.

– Доставай! – подначивал он.

На столе появился скотч. Андрюха разобрался с закуской, красиво, по-праздничному разложив её на большом хрустальном блюде, затем достал из шкафчика две стопки и поставил их на стол. Мы устроились друг напротив друга. Андрей разлил скотч и торжественно произнёс:

– Ну, с приездом и новосельем, брат!

Чокнувшись, мы опрокинули стопки и закусили.

– Знаешь, почему я тебя не встретил? – сказал Андрюха.

– Хотелось бы знать.

– Это всё Герман.

Я удивился, услышав странное имя.

– Наш концертный директор, – пояснил друг. – Он занимается организацией всяко разных мероприятий в барах, ресторанах, домах культуры по всему Питеру. Сложный человек, но функциональный.

– Хм…

– А давай ещё по одной.

Мы хлопнули. Закусили.

– Так вот, – продолжил Андрюха. – Он никак не хотел устраивать сегодняшний «микрофон». Говорил, что и без того дел полно. Я весь день за ним на побегушках. Выпрашивал ведущего, рекламу выпрашивал, то да сё.

– Ну, допустим. Тебе-то зачем это нужно было?

– Эт не мне нужно было…

Андрюха натянул хитрую улыбку. Внезапно мне всё стало понятно. План был придуман заранее. Значило, что мой друг суетился, выпрашивал мероприятие, записал меня на выступление, поставил на уши столько людей, и всё было выстроено исключительно для меня одного. Это вполне можно было расценивать как подарок к приезду, от которого я упрямо отнекивался. И откуда у меня ещё хватало совести думать, будто мой друг обо мне забыл!

– Знал, что ты начнёшь ломаться, – хихикал Андрюха.

Он знал. Конечно, он знал. Оттого и действовал наперёд.

– Прости, братан. Я думал…

Друг остановил меня жестом. Затем, деловито начислив стопки, сказал:

– Ты молодец. Главное, что заднюю не дал… Будем.

Очередной раз чокнувшись, мы выпили и закусили.

– А какой перформанс ты устроил! – засветился Андрей. – Сразу школа вспомнилась!.. Да… Штучки с бумажками…

Мы предались ностальгии. После я рассказал про службу в армии, Андрюха – про жизнь в Питере. Разговор, естественно, подкреплялся звоном стопок и шумным чавканьем закуской. Пьянели мы стремительно.

Настало время перекура. Мы вышли на балкон.

Выпивающим известны этапы алкогольного воздействия: сначала это отвлечённые разговоры обо всём и ни о чём, так сказать, разминка; затем начинается время откровений – как бы развитие, очень важная часть, что выводит персонажа на следующий эмоциональный уровень, даёт возможность раскрыться; и когда вышеперечисленные этапы пройдены, наступает кульминация, где герой предстаёт либо в образе ментора, досконально разбирающегося в политике и экономике, почище Маркса, либо – философа, ищущего ответ на всякий вопрос вплоть до самого банального и пошлого типа «кто мы и зачем?» Спустя длительное молчание Андрюха превратился во что-то подобное. Вглядываясь в отдалённые пятиэтажки и глубоко затягиваясь сигаретой, он спросил:

– Антоха. Ты счастливый человек?

После короткой паузы я ответил:

– Не знаю. Нет, наверное.

– Почему?

– Не ощущаю я этого счастья…

Друг вопросительно посмотрел на меня.

– Да нет, жизнью, конечно же, доволен, – ответил я на его взгляд. – Но вот сказать, что счастлив…

Я замолчал, пытаясь сформулировать мысль. Выпитый алкоголь не позволял мне сосредоточиться. В голову лезли лишь картинки миновавшей встречи с Кариной и в особенности её ярко-зелёные глаза. Мне казалось, что я полюбил их. За что? За цвет? Длину ресниц? Да не важно. Главное было то, что они остро вре́зались в мою память, как нож врезается в брикет маргарина. Доведётся ли мне ещё хоть раз увидеть эти глаза? В том я не был уверен. Карина хоть и обещала позвонить (что в перспективе сулило встречу), но откуда мне было знать, что эта надежда не являлась ложной? Возможно, Карина просто не хотела меня огорчать.