Когда минует август - страница 22

– Ага! – одолевал меня детский восторг.

– А вон посмотри.

Я перевёл взгляд, куда указывала девушка: на горизонте в свете солнечных лучей золотился город. Тот самый город, коим я восхищался из окна троллейбуса, – теперь предстал в виде большущего макета, склеенного по кусочкам талантливейшим и очень кропотливым архитектором. Кучевые облака, словно огромные моллюски, неспешно ползли по крышам домов, подобным бетонным ульям. Проспект, уходивший в перспективу, сливался с шёлковой нитью горизонта, неся в пучину города сотни машин, следовавших друг за другом, точно муравьишки. Этот миниатюрный мир делал ритмичные вдохи и выдохи, обещая всем его обитателям наполнить день удивлениями.

– Красота… – прошептал я.

Колесо завершило круг, мы вышли. Ландшафт, словно фотография, запечатлелся в моей памяти, но ощущения остались там, на верху колеса. Мне хотелось срочно повторить.

– Давай ещё раз? – спросил я Карину.

Она закатила глаза:

– Ну ты прям как маленький.

– Чего?

– Ничего, пойдём!

– Куда?

– Со мной!

Карина взяла меня за руку и куда-то потащила, словно непослушного ребёнка. Я едва поспевал за ней. Мы пришли на кассу, Карина вытащила две сотни.

– Ну вот, а говорила, денег нет, – удивился я.

Она отмахнулась от меня и обратилась к кассиру:

– Два на «Великолукский».

– Куда? – не понял я.

– Комбинат, – очередная отмашка.

Карина забрала билеты и, взяв меня за руку, снова куда-то потащила.

– Какой ещё комбинат? – не унимался я.

– Мясо. Комбинат.

Решив, что девчонка бредит, я попробовал отшутиться:

– Слушай, а может, лучше на аттракционы, чем в комбинат?

Но она мчала, как заведённая, ничего не объясняя. Что за комбинат? Почему комбинат? Зачем комбинат? Спустя пару минут перебежек перед нами выросла конструкция американских горок, та, что я наблюдал из кабины колеса обозрения.

– Вот. Комбинат, – наконец остановившись, объяснила Карина.

– Это? – испуганно таращился я то на конструкцию, то на девицу. – Что-то не похоже на комбинат… Пойдём лучше по мороженке треснем…

Я начал медленно отступать, но Карина, крепко держа меня за руку, тут же притянула обратно.

– Ты испугался что ли?

– Не-не-не, – лепетал я, изо всех сил стараясь совладать с собой, – ничего я не испугался! С чего ты вообще взяла? Я ж просто это… Ну как его… О, смотри! Прикольно!

Я попытался отвлечь внимание девушки на проходившего мимо скомороха на ходулях, но, естественно, это предприятие оказалось провальным. Карина, не реагируя на мою младенческую уловку, тащила меня на посадку. Я всё ещё надеялся выиграть время:

– Слушай, а парк до которого часа работает? Может быть, мы не успеем?

Разумеется, очередная попытка была тщетной. Я глянул на аттракцион: на высоте, равной примерно восьми-десятиэтажному дому, по рельсам во весь опор неслась цепочка из кабинок, откуда вылетали взрывные вопли, готовые запустить десяток ядерных реакторов. Мои коленки подогнулись.

Я и не заметил, как мы оказались на посадочной площадке. Очередь таяла всё быстрее, поджилки тряслись всё больше, рука Карины сжимала мою всё крепче. И тогда наступил момент икс. Мост был сожжён, Рубикон перейдён, поезд тронулся – Карина протянула билеты оператору.

– А горка слишком высокая? – зачем-то задал я вопрос, ответ на который очевиден.

– Не выше Эвереста, – безучастно буркнул оператор, принимая билеты.

Мы сели в кабинку. Я силился глотнуть как можно больше воздуха, не переставая дрожать почти всем телом. Карина же была чуть более спокойнее удава, что после плотного обеда. Но её невозмутимость никак не передавалась мне, как бы я того ни желал.