Да это была именно та Алена, про которую ты можешь подумать.
С этим первым прикосновением я почувствовал от Алены такую доброту и заботу, которую не чувствовал прежде даже от матери.
Девушка держала меня за руку, а я чувствовал тепло ее ладони, от которой мне вроде стало спокойней, но в тоже самое время я был полностью растерян, потому что еще не совсем осознавал зачем и куда меня привезли.
Они обмолвились парой фраз друг с другом и воспитательница, повела меня на территорию детского дома.
Пока мы шли она поинтересовалась чем я люблю заниматься?
Но как я мог это знать?
Ведь я и не особо много попробовал, в той жизни что была у меня до приезда, в детский дом, поэтому я ответил первое, что было у меня из последнего, я ответил ей что люблю учиться.
Она по-доброму улыбнулась мне, и сказала, что найдет для меня еще какое-нибудь интересное занятие.
После того как она провела меня по всей территории и поговорила со мной, мы отправились в комнату где я должен был жить.
Зайдя в четырехэтажное здание на этой территории и идя до своего будущего места проживания, я осматривал внутреннюю обстановку и с каждым новым шагом мне становилось более понятно, что это место на самом деле сильно отличается от первого моего впечатления про Алену.
Я даже боюсь представить, как бы все это воспринял, если бы рядом со мной шла одна из воспитательниц, которых я встретил чуть позже.
Мы поднялись на третий этаж и пока мы шли по длинному коридору на меня из общих комнат глядели уставшие и в тоже время ищущие чего-то глаза детей, которые так же как и я попали сюда лишившись родителей, а может даже встретившись с тем, что я и представить себе не мог на тот момент.
Пару раз пока мы шли по коридору мимо нас промелькнули и более взрослые лица подростков, которые поздоровались с воспитательницей Аленой.
Это были старшие воспитанники, которые помогали воспитателям заботиться о младших.
Все, кто были старше десяти лет жили двумя этажами ниже, дети возрастом до шести лет жили на четвертом этаже, над нами.
Я честно даже не представляю сколько по цифрам в этом четырехэтажном учреждении было всего детей, которые так же как и я по какой-то причине остались без родительского попечения и попали сюда в надежде обрести свою новую семью или просто получили возможность остаться живыми, до своего совершеннолетия, не погибнув где-нибудь на улице словно никому не нужная затравленная собака.
Очень жаль, что мнимая забота о чужом ребенке, которая была у многих из наших воспитателей, какое-то время пока мы этого не понимали, держала на плаву у каждого из нас мысль, что мы еще кому-то в этом мире нужны, кроме самих себя.
Уж лучше бы раньше они прямо сказали об этом, что было бы правильней, с их стороны.
Наконец, мы с воспитательницей Аленой, дошли и оказались около общей комнаты с десятью панцирными кроватями, стоящими по пять штук, с каждой стороны.
Войдя во внутрь, я увидел мальчика, который сидя на корточках за дверцей своей тумбочки что-то в ней искал.
Он, услышал, что кто-то вошел по деревянному скрипучему полу и повернул свою голову с тревожным взглядом.
– Вадим, ты чего здесь делаешь? – спросила его Алена.
– Я вчера кое-что рисовал, и убрал к себе в тумбочку, а сейчас заберу и пойду дальше рисовать – ответил ей Вадим. – Ты теперь будешь жить с нами? – поинтересовался он, переводя на меня свой уже более спокойный взгляд.
