– Да, она.
– Похожа. Красиво рисуешь.
– Спасибо. Я стараюсь.
Вскоре на детскую площадку, пришли какие- то высокие ребята, один из них глядя, на нас заявил:
– Привет школота, а я сын Филиппа Киркорова.
Полина в недоумении сняла очки, протёрла и посмотрела на наглеца.
– Да ну? А Филипп в курсе, что у него есть сын?
– Да, мой папа настолько крут, что сейчас приедет сюда у него пять машин. Пять, понимаешь? Мне двенадцать лет, и я учусь в платном лицее. У меня есть приставка, компьютер, личный слуга. Я утром пока пью чай, играю в компьютер, а заодно на музыкальном центре слушаю пластинку группы "Зоопарк", и пока она играет, я успеваю пройти уровень в "Doom". Вкурила?
– Понимаю, что ты брехать обожаешь, но зачем ты залез на дерево? Не боишься упасть и переломать себе все кости?
– Нет. Я очень аккуратно, у меня цепкость, как у обезьяны. Мы же все от них произошли. Если ты, конечно, читала о происхождении видов..
– Знаешь, я не верю в эти байки. Как и в то, что ты сын Киркорова. Одет конечно со вкусом, не от Юдашкина, но вполне себе стильно.
– Это был вызов?
– Нет. Это был комплимент. И, если ты мальчик, решил меня так склеить, то – во- первых: ты ещё ребёнок, а это – статья. А во- вторых: вот мой муж.
– Ого, а сколько вам лет, и ему?
– Коль, не говори. А сколько дадите?
– Лет двадцать пять, каждому.
– Слышь, парень. Не хами.
– А то, что?
– А то уши надеру для начала. Я из милиции, а ты вчера под балконом у нас орал матерные песни, это было в одиннадцать вечера. Знаешь, как это называется?
– Знаю. Нам хотелось петь.
– Я прекрасно тебя понимаю, но – нарушение правопорядка – это, как минимум – административка.
– Я малолетка, вы теперь, что? Меня посадите?
– Нет. Тебе не стоит волноваться. Я не сажаю детей. Для этого есть участковый ПДН. Вот он тебя и посадит, но только если ты будешь плохо себя вести.
– Ладно, пойду, а то папа там приехал, а вас, чтоб я тут не видел. А то по ушам дам.
– Свои уши береги, а то так тресну, что в трубочку свернутся. Ой, давно я не брехала ни с кем. Утро началось хорошо. Второй скандал за сегодня. Коль, а ты, кстати, мусор- то вынес утром?
– Я его выношу только тогда, когда никто не видит.
– А, ну понятно. Всё остальное время, ты его накапливаешь. Ха- ха. Ты где там ползёшь? Я тебя потеряла.
– Уже иду, я у четвёртого подъезда. Думаю мусор можно рано утром вынести и на ночь.
– Ты в порядке? Нельзя же мусор на ночь выносить.
– В порядке, ну я вроде как не верю в приметы. А ты как?
– По – моему голова кружится. Я немного посижу на скамейке.
Полина усаживается.
– Ты чего?
– Что- то мне немного плохо. Ладно, это сейчас пройдёт.
Не прошла и минута, как Полина побежала в сторону детской площадки, я еле за ней успевал.
– Полина, ты куда несёшься так?
– Нас ждут великие дела. Ты, я и Любка будем творить историю.
Мы рассмеялись. На детской площадке появилась маленькая собачонка. У Полины начался прилив радости:
– Привет, шабака.
Полина на ходу спрыгивает с качелей и произносит:
– Коль, по-моему, мне плохо. Я успеваю поймать её, и она падает в обморок.
Какое- то время, посидев на скамейке, Поля смотрит на меня, а я на неё.
– Любимая, что с тобой?
– Мне плохо. Голова закружилась, резко. И сердце, оно колоть начало. Мне страшно, Коля, вызови мне врача. Я боюсь умереть. Всё плывёт. Я сейчас видела того парня, который в семнадцать лет умер. Из моей деревни.
– Помню, ты в Питере мне рассказывала.
