– Утречко! – поздоровалась я. Угол учебника в рюкзаке впивался прямо в спину, и я изо всех сил, несмотря на давку, пыталась его поправить.
– У меня с собой пончики, и я планирую протащить их на лекцию, – сообщил вместо приветствия Мэтт.
Я растерянно посмотрела на него:
– Никто не запрещает приносить с собой пончики.
– Если только, пока мы их едим, ты не рассказываешь мне о своих выходных вместо того, чтобы слушать профессора.
Я рассмеялась:
– Вот уж не проблема.
Но до этого дело так и не дошло. Стоило нам усесться в аудитории и разложить вещи, как мой телефон принялся отчаянно вибрировать. Лекция уже началась, и я переложила его на колени.
Чжэ Ён: Только что вышли с совещания.
Чжэ Ён: Новости… я даже не знаю… есть хорошая и есть плохая, пожалуй.
Чжэ Ён: Хотя, наверное, обе плохие, если в целом посмотреть.
Я: Что там?!
Краем глаза я заметила, как Мэтт протянул мне один из пончиков. Извинившись про себя перед сестрами, я схватила его и снова погрузилась в телефон.
Чжэ Ён: На этот раз нас выслушали внимательнее, чем во время предыдущего разговора. Наверное, поняли, насколько мы серьезно настроены. Но толку-то…
Я: Объяснишь?
Чжэ Ён: Группа берет перерыв. На неопределенный срок. Пресс-релиз должен выйти завтра утром.
Что за… Я недоверчиво перечитала сообщение. Я представляла столько вариантов, чем этот их разговор с продюсерами может обернуться, но о таком даже не задумывалась.
Я: Зачем перерыв? Это как «на неопределенное время»? Разве можно все просто поставить на «паузу»?
Чжэ Ён: Патовая ситуация. Мы отказываемся работать как раньше, а лейбл отказывается идти нам навстречу. Никто не хочет распада NXT, но это кажется самым логичным выходом, раз другого решения нет. С их слов, нет.
Я: И что это значит для вас?
Чжэ Ён: Никаких туров, никаких интервью, никаких выступлений. Мы можем дальше вести наш аккаунт в твиттере, но нельзя напрямую обсуждать «творческий перерыв». Можно навестить семью или даже слетать куда-нибудь еще. В общем, нас отправили в принудительный отпуск. Хотя продавать его они будут как желанный и решительно необходимый для того, чтобы мы могли отдохнуть и восстановить силы.
Чжэ Ён: Мне кажется, они пытаются указать нам наше место. Как только мы будем снова готовы сотрудничать и делать, что велят, нас вернут на сцену. Но до тех пор ограничены все контакты с фанатами, а выступления отменены.
Я: Я… я не знаю, что сказать. Как ты? А остальные?
Чжэ Ён: Мы сейчас едем обратно в нашу квартиру, все пока отмалчиваются. Мин Хо всю встречу сидел рядом со мной и просто качал головой, словно это какой-то дурной сон.
Только через несколько секунд я осознала, что вопрос о своем самочувствии Чжэ Ён проигнорировал. Обычно он настолько откровенен в том, что касалось эмоций или приходящих ему в голову идей. Сложно представить, как бы я себя сейчас чувствовала на его месте. Наверное, меня разъедали бы злость, отчаяние и безнадежность. Внутри все сжалось.
Я: Мне так жаль, Чжэ Ён. Не верится, что, несмотря на все усилия, они вам отказали.
Чжэ Ён: Знаешь, ничего другого я, в общем-то, и не ожидал.
Эти слова прозвучали так убито. Я проклинала расстояние, разделяющее нас с Чжэ Ёном.
Я: Я могу как-то помочь тебе?
Чжэ Ён: Прилететь в Сеул?
Я: Чжэ Ён…
Чжэ Ён: Мне так хочется тебя увидеть, Элла.
Я: Я не могу сейчас никуда уехать. Мэл только из больницы. Ни ее, ни Лив не стоит оставлять одних.
